Политическая история брюк - [17]
Вступление в войну 20 апреля 1792 года приводит к умножению подобных женских патриотических деклараций, появлению на военной службе женщин-добровольцев и героинь, которых начинают почитать. Имя настоящих женщин-солдат, сестер Ферниг (уроженок севера Франции), было присвоено петиции, в которой требовалось «отправить девять сотен парижских гражданок, которые поступили в армейские ряды, переодевшись мужчинами, к границам страны, чтобы сражаться с тиранами наций», а также создать большой женский военный корпус. Подписала его загадочная «Манетт Дюпон». Что это — псевдоним или настоящее имя? Десять тысяч женщин-добровольцев должны были иметь оружие и носить униформу, отказаться от «соблазнов любви», коротко остричься и петь:
Вот они — современные женщины>{125}.
По всей стране пели еще одну песенку, восхвалявшую женщин-революционерок, вступивших в ряды армии:
Конечно, песню не следует воспринимать буквально, скорее всего, это шутка. На самом деле, судя по всему, присутствие женщин в мужском костюме вызывало жалобы солдат. Такая одежда позволяла солдатским подругам или проституткам скрываться в рядах военных. Декрет от 30 апреля 1793 года предписывает «отстранить от военной службы женщин, которые в данный момент служат в армии»>{127}. Это решение, имеющее серьезные последствия для возможности реализовать свои гражданские права, будет давить на женщин вплоть до XX века.
Но в то же время закон разрешает присутствовать в войсках маркитанткам и мелким торговкам. Они должны были иметь патент, их строго отбирали и тщательно за ними следили. Тот же закон от 30 апреля 1793 года определял статус маркитанток: они должны иметь хорошие манеры и безупречный нрав, а также быть замужем за служащим солдатом>{128}. За армией также следовали прачки.
У маркитанток не было официальной формы, но в императорской гвардии они имели право носить брюки с гетрами, короткую юбку, шляпу и кавалерийский редингот (брюки также носили маркитантки австрийских гусар)>{129}. Судя по всему, это был первый и единственный пример социопрофессиональной ситуации, в которой женские брюки официально разрешались и признавались. Настоящее исключение из правил, но достаточно ограниченное с точки зрения морали и пола. В действительности, которая сильно отличалась от образа, созданного изображениями кокетливых маркитанток, эти женщины, которые давали солдатам водку, когда те смотрели в лицо смерти, вынуждены были довольствоваться довольно жалкой одеждой, никакого отношения к униформе не имеющей. Их популярность соответствовала риску, который они на себя брали, а память увековечена в песнях (например, в знаменитой песне, посвященной Фаншон и написанной гусаром Ласалем: «Она любит смеяться, она любит пить, / Она любит петь как мы»). А еще есть проститутки, вечные спутницы армий, которые иногда стараются сделаться незаметными, переодевшись в мужскую одежду, чтобы попасть в военный лагерь.
Как мы увидим позже, несмотря на официальный запрет, несколько десятков солдат женского пола по-прежнему будут стремиться участвовать в военной авантюре, что подразумевает соучастие и поддержку со стороны мужчин. В мае 1793 года гражданка Фавр, ссылаясь на службу, которую она сослужила родине, требует карту гражданина, но не добивается ее. 10 мая 1792 года активными гражданами, имеющими право голоса, признают только мужчин. Женщинам не разрешают ходить в униформе: обычно они переодеваются именно в нее.
Полиция Парижа арестовывает людей, которые замечены в переодевании или ношении маски. Этот запрет будет подтвержден в уже упомянутом здесь декрете от 29 октября 1793 года: «Каждый волен носить ту одежду его пола, которую сочтет подходящей, в противном случае будет сочтен подозрительным лицом и подвергнут соответствующему обращению, а также наказан как нарушителе общественного спокойствия». Следует обратить внимание на антифеминистское измерение этого уточнения («его пола»).
«Война кокард»
Изображения женщин-санкюлотов встречаются довольно редко, хотя такое движение существует (Общество революционных республиканок, созданное 10 мая 1793 года). До Революции «женщина из народа» изображалась как представительница третьего сословия. С помощью этого образа — свежего и естественного — подчеркивались упадничество и искусственность аристократии.
У этого изобразительного тупика>{130} имеется политическая причина. Женская половина народа исчезает в тот момент, когда мужская половина получает политические права и становится «суверенным народом».
Отныне его воплощают только мужчины. Если у женщин была возможность представлять униженный народ, то теперь они в силу своего пола ее лишились, как только униженный народ получил статус народа-гражданина, сильного и побеждающего своих врагов
