Политическая история брюк - [110]

Монокини 1960-х годов тоже провоцирует постановления о его запрете, и на этот раз Министерство внутренних дел выпускает циркуляр, в котором говорится, что правоохранительные органы будут преследовать тех, кто нарушает общественное целомудрие^{752}. Одно из дел, дошедшее до Кассационного суда, было закрыто после того, как было признано, что голая грудь не способна «нанести оскорбление нормальному и даже обостренному целомудрию» (1965). Среди юристов, разделившихся на два лагеря, победили либералы. Наступление на голую грудь оказалось недолгим.

Что говорит право

Право, объясняет Лоран Жималак, адвокат и специалист в области права применительно к моде, — это в некотором смысле арбитр между свободой быть собой и обязанностью быть кем-то еще в профессиональной сфере^{753}. Между тем вопреки тому, что можно было бы ожидать от трансформаций, вызванных 1968 годом, униформа (для ресторанов, сотрудников служб безопасности, охранников и водителей транспорта) продолжает хорошо продаваться, а работодатели, внимательно относящиеся к имиджу своего предприятия, по-прежнему требуют соблюдения дресс-кода от сотрудников. Распространяется американская модель рабочего дресс-кода. Свободу одеваться, как и прежде, гарантирует декрет 1793 года, который мы прокомментировали в первой главе этой книги. Чего стоит эта свобода через 200 лет? Европейская конвенция о правах человека ее не упоминает. Между тем свобода выбирать одежду, добытая во имя уважения частной жизни, не распространяется на жизнь на работе.

Трудовой кодекс напрямую не затрагивает вопрос одежды. Статья L.120-2 определяет, что ограничения личных и коллективных свобод должны быть оправданы особенностями выполняемой задачи и пропорциональны ей. Так, право на ношение брюк (под обязательным платьем) было признано за сотрудницами одного предприятия, которое попыталось его отменить^{754}. То же касается белой блузки, галстука и так далее. Работодателю будет невозможно, апеллируя к суду, требовать от сотрудницы носить юбку из эстетических соображений.

Действующие на предприятиях соглашения могут разумно защищать вестиментарную свободу сотрудников. История Брижит — хороший тому пример. В 1980 году, когда ей было 24 года, она работала на фабрике по производству пищевой упаковки рядом с Туром. Женщины при найме на работу подписывали обязательство не носить брюк на рабочем месте. Проведя год в неоплачиваемом отпуске после рождения ребенка, Брижит возвращается на работу и решает больше не подчиняться этому правилу. Она действительно любит носить брюки, которые надевала даже на свою свадьбу, а это нетипичный шаг. Она чувствует силу своей позиции еще и потому, что является членом Всеобщей конфедерации труда, выбранным от работников фабрики. Для нее этот запрет ничем не оправдан, поскольку она работает на производстве и не сталкивается с клиентами. Всем известно, что хозяин фабрики навязал ношение юбки исключительно для собственного удовольствия. Директор, вызвав сотрудницу в свой кабинет, неудачно скажет ей: «Брижит, снимите ваши брюки!» История закончится судебным процессом, который она выиграет^{755}.

Косвенно брюки могут быть связаны с дискриминацией (по признаку пола, возраста, этнической принадлежности, физического облика и так далее), и в этом случае сотрудников защищает статья L. 122-45 Трудового кодекса Франции. Закон требует, чтобы выражения религиозности были незаметны окружающим. Так, в 1997 году одна продавщица-мусульманка была вынуждена отказаться от ношения паранджи.

Индивидуальная свобода ограничивается властью работодателя в конкретных юридических рамках — в области ношения обязательной формы. Причин несколько: безопасность, гигиена, символы профессий, связанных с властью (полиция, юстиция), официальные костюмы, имеющие историческую смысловую нагрузку.

Узурпация этих костюмов строго наказывается. Социальные конфликты происходят не в этой области, а на предприятиях, которые навязывают определенную одежду. Используя запретительные предписания, они могут использовать два определения — неприличной и неряшливой одежды. По поводу первой Лоран Жималак говорит, что это «юридический фольклор», поскольку реальных постановлений было мало. Но все же они показательны. Суд подтвердил увольнение одной помощницы бухгалтера за ношение прозрачной блузки (1986). То же произошло и с санитаркой, на которой была слишком короткая юбка и майка, открывавшая лифчик (1999). Заметим, что женские брюки не входят в категорию неприличной одежды.

Зато они могут быть признаны небрежной одеждой, если речь идет о спортивном костюме (увольнение одной секретарши в 2001 году). Допускаются джинсы, но не спортивная одежда, а требование к мужчинам носить галстук может быть сочтено законным. Подчеркнем: речь идет о сотрудниках, которые контактируют с клиентами. В противном случае эти требования нарушали бы статью L. 120-2.

Мужчины чаще становятся жертвами в судебных разбирательствах о небрежности одежды. Лоран Жималак отмечает, что «некоторые виды одежды в стиле унисекс, если их носят женщины, часто допускаются и в то же время могут быть сочтены неприемлемыми для мужчины». Широко освещался в прессе случай с бермудами, которые носил один техник, уволенный в 2001 году за то, что публично отказался «соответствовать фундаментальным общественным ценностям»