Политическая экономия Николая Зибера. Антология - [24]

К этому времени относится его женитьба на Надежде Осиповне Шумовой, докторе медицины и ассистенте при Бернской клинике. Женитьба благоприятно отозвалась на всем облике Николая Ивановича, и он посвящает себя исключительно литературе. Еще молодым человеком он поместил статью «К учению о ренте» в «Университетских известиях» (1870), в которых была напечатана и диссертация, а также выпустил книжку «Потребительные общества». Позднее – в период преподавательской деятельности – он напечатал отчет о своем пребывании за границей, составил по поручению Юго-Западного отдела Русского географического общества опыт программы для собирания статистических сведений, оказавший такое влияние на направление работ статистиков юга России, наконец – посредством первого вклада – связался с журналом «Знание», в котором впоследствии было напечатано столько его работ. Теперь – совершенно уйдя в журналистику – он начинает с целого ряда статей все о той же теории Маркса, в то время почти неизвестной, статей, сохраняющих самостоятельное значение наряду с его критико-экономическим опытом «Давид Рикардо и Карл Маркс в их общественно-экономических исследованиях», как во втором издании озаглавлена диссертация. Писал вначале Николай Иванович в «Знании». Когда этот журнал прекратил свое существование, Зибер одно время сотрудничал в «Слове», где закончил свои статьи о Марксе, а также поместил ряд очерков об экономическом положении тогдашней Западной Европы.

Когда же прекратилось «Слово», он работал почти во всех прогрессивных журналах того времени. В «Отечественных записках» в течение 1880, 1881 и 1882 гг. шли его «Экономические эскизы», в которых он беседовал с читателем об Англии, Ирландии, Бельгии, Соединенных Штатах, в «Вестнике Европы» писал о Швейцарии – о судьбах общинного владения, об истории альменды, в «Русской мысли» – по вопросам общего характера, в «Юридическом вестнике» – об общественной экономии и праве.

В статьях его – и текущих, касавшихся экономической злобы дня, и теоретических, представлявших большей частью анализ новых экономических учений и трактатов, – редакции журналов ценили знание предмета, обилие материала, ясность проводимых взглядов. «Он присылал время от времени статьи в „Отечественные записки“, – вспоминает Михайловский, – всегда чрезвычайно интересные, хотя и тяжеловатые по изложению»[53]. Но, к общему удивлению, статьи его лет за пять-шесть до его физической кончины стали поражать неясностью, сбивчивостью развиваемых им положений – качествами, которые менее всего были характерны для Зибера. К этому времени выходят в свет его «Очерки первобытной экономической культуры», а вслед за ними – переработка «Теории ценности», многочисленные изменения и дополнения которой имели, без сомнения, больше значения, чем весь прежний текст. Все это было результатом многих лет работы Николая Ивановича, вследствие чего та неясность, сбивчивость, какие стали замечаться в статьях позднейших, не могли себя еще давать знать – по крайней мере, в такой степени. Однако, говоря даже об этих «Очерках», Михайловский обратил внимание «на одно чисто внешнее обстоятельство, чрезвычайно затрудняющее чтение, именно на слог и язык автора, который часто бывает неудобопонятен, скорее походя на какое-то неизвестное наречие, прибегающее к русским словам». В книге, конечно, обстояло благополучнее, «нежели в последнее время в некоторых журнальных статьях того же автора», но Михайловский «обращал серьезное внимание автора» на этот недостаток, который не замечался в его первых трудах[54].

Недоумение, однако, в скором времени объяснилось; объяснилось грустным образом: усиленная деятельность подорвала здоровье Николая Ивановича. Сначала появились признаки медленного паралича центрального мозга. Симптомы усиливались и усиливались, пока в 1884 г. не привезли Николая Ивановича к сестре и матери, в родную Ялту, на берега Черного моря, в состоянии психического расстройства.

С тех пор – за четыре года до кончины – его имя со страниц журналов исчезает навсегда, если не считать единственной статьи, попавшей после смерти, в 1886 г., в «Юридический вестник». Читателю, привыкшему к экономисту-публицисту, к его неизменной преданности взглядам молодости, к широкой терпимости к чужим, если они не шли вразрез с основными началами общественности, не хотелось верить, что разбилась эта интеллектуальная сила, что весь огромный запас знания, скопившийся в голове этого человека, жившего, казалось, исключительно своей умственной жизнью, становится ненужным, бесполезным… Но, так или иначе, пришлось убедиться в истине. Николай Иванович, безвозвратно потерянный для литературы, отдав четыре года своей мучительной бессмысленной болезни, стал потерян и для жизни. Недуг, обнаружившийся впервые в начале 1884 г., когда ему было всего сорок лет, был признан психиатрами неизлечимым, и в 1888 г. – как раз в тот год, когда в «Юридическом вестнике», под заглавием «Письмо Карла Маркса», было опубликовано известное письмо последнего о Михайловском, – Николай Иванович скончался сорока четырех (по некоторым данным даже сорока двух) лет от роду.