Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы - [24]
На следующий день, 5 мая, примерно такая же толпа, состоявшая из женщин деревни Часниковка, разгромила склад на станции Сенча и забрала 37 мешков пшеницы. 6 мая, вдохновлённые первыми победами, крестьяне вновь пришли на станцию и забрали из вагонов 150 пудов кукурузы. Коммунистов, которые пытались остановить толпу и стреляли в воздух, разогнали. К вечеру на станцию прибыли 50 вооружённых милиционеров и коммунистов. Однако крестьян это не испугало — на станцию собрались около 400 человек, которые вновь попытались открыть вагоны. 7 мая ещё большая толпа крестьян была разогнана конной милицией и вооружёнными коммунистами.
На станции Сагайдак 5 мая около 800 человек оттеснили двух милиционеров и сельских активистов, охранявших хлеб, отдали тут же, но 100 увезли с собой. 6 мая попытку, правда безуспешную, забрать хлеб сделали около 400 крестьян из деревень Лиман и Федунки[118]. Подобных событий было много по всей стране.
Весной 1932 г. в связи со снижением норм карточного снабжения хлебом начались антиправительственные выступления также и в городах. 7–9 апреля, например, большие группы жителей белорусского города Борисова разгромили хлебные склады, организовали демонстрацию и шествие женщин и детей к красноармейским казармам. По официальным оценкам, скорее заниженным, в волнениях участвовало 400–500 человек. Демонстранты встретили определённую поддержку у представителей местных властей и милиционеров. Несмотря на лояльность войск, были замечены «болезненные явления среди красноармейцев и комсостава»[119].
Куда более серьёзные события произошли через несколько дней в текстильных районах Ивановской области. Положение этих регионов было типичным для центров такого рода, занимавших промежуточное место между особо бедствующей деревней и скудно, но более регулярно снабжаемыми крупными юродами. Задержки в выдаче продуктов по карточкам, низкие заработки из-за простоев технически отсталых и не обеспеченных сырьём фабрик — характерные черты быта текстильных посёлков. В начале 1932 г. в Вичуге, например, несколько месяцев не выдавали муку; дети, и без того получавшие 100 граммов хлеба в день, были переведены на 60-граммовый паёк[120]. На политические настроения текстильщиков влияла тяжёлая ситуация в окружающих деревнях, где многие фабричные имели родственников. Коллективизация ввергла их в разорение. В такой взрывоопасной обстановке в начале апреля из Москвы пришло распоряжение о сокращении карточных норм.
5 апреля началась забастовка на фабрике им. Ногина в Вичуге. 9 апреля бастовали почти все фабрики города. На следующий день многотысячная толпа двинулась к горсовету, разгромила здание милиции, заняла здания ГПУ и райкома партии. Активные выступления в городе продолжались и на следующий день. В стычках с милицией (согласно официальным отчётам) один демонстрант был убит и один ранен, пятнадцать милиционеров получили тяжёлые ранения, а 40 милиционеров и 5–7 ответственных работников — лёгкие. 12 апреля в Вичугу прибыл Л.М. Каганович. При помощи репрессий и обещаний забастовку на вичугских фабриках удалось прекратить. Помимо Вичуги, забастовки и массовые волнения произошли в ряде других районов Иваново-Вознесенской области — Тейковском, Лежневском, Пучежском[121]. Для локализации выступлений ивановские руководители приняли энергичные меры. 14 апреля было одобрено решение об «изъятии антисоветских элементов» в крупнейших городах. Для предотвращения похода рабочих Тейково в Иваново-Вознесенск было решено не останавливать в Тейково поезда[122]. В районах волнений проводились массовые аресты руководителей забастовок. Всё это позволило предупредить втягивание в забастовочное движение рабочих других центров, хотя обстановка в регионе оставалась тяжёлой.
Хотя ивановские волнения удалось сравнительно быстро подавить, эти события выявили ряд очень тревожных для сталинского режима симптомов. Забастовки и демонстрации произошли в одной из крупнейших промышленных областей в центре страны, неподалёку от столицы и охватили одновременно несколько районов. В любой момент к забастовщикам могли присоединиться рабочие других предприятий, где также наблюдались «тяжёлые настроения». Большое влияние апрельские события оказали на крестьян Ивановской области, многие из которых фактически поддержали рабочих-забастовщиков. По деревням прокатились так называемые «волынки» — коллективные отказы от работы в колхозах, усилился распад колхозов[123]. Активное участие в забастовках и демонстрациях принимали местные коммунисты (в ряде случаев они были их организаторами)[124]. Одновременно полную беспомощность продемонстрировали местные руководители.
В контексте общей ситуации подобные выступления могли в конце концов привести к непредсказуемым последствиям. И неудивительно, что волнения в Ивановской области были очень серьёзно восприняты в Москве. ЦК ВКП(б) обратился к областной парторганизации со специальным письмом, в котором утверждал, что местные коммунисты проглядели, как «осколки контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков, а также изгнанные из наших большевистских рядов контрреволюционные троцкисты и бывшие члены «рабочей оппозиции» пытались свить себе гнездо и организовать выступления против партии и советской власти»
На основании архивных документов в книге исследуется процесс перехода от «коллективного руководства» Политбюро к единоличной диктатуре Сталина, который завершился в довоенные годы. Особое внимание в работе уделяется таким проблемам, как роль Сталина в формировании системы, получившей его имя, механизмы принятия и реализации решений, противодействие сталинской «революции сверху» в партии и обществе.***Cталинская система была построена преимущественно на терроре. Это сегодня достаточно легко доказать цифрами, фактами.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.
На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания.
В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия.
Споры о том, насколько велика единоличная роль Сталина в массовых репрессиях против собственного населения, развязанных в 30-е годы прошлого века и получивших название «Большой террор», не стихают уже многие десятилетия. Книга Олега Хлевнюка будет интересна тем, кто пытается найти ответ на этот и другие вопросы: был ли у страны, перепрыгнувшей от монархии к социализму, иной путь? Случайно ли абсолютная власть досталась одному человеку и можно ли было ее ограничить? Какова роль Сталина в поражениях и победах в Великой Отечественной войне? В отличие от авторов, которые пытаются обелить Сталина или ищут легкий путь к сердцу читателя, выбирая пикантные детали, Хлевнюк создает масштабный, подробный и достоверный портрет страны и ее лидера.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.