Полиция Российской империи - [72]

7. Начальник варшавского отделения варшавского жанд. полиц. управления жел. дорог Тржецяк сообщает: «В 1905 году, летом получены были от местной заграничной агентуры указания на то, что какая-то слушательница С.-Петербургских женских курсов выехала в Москву, с целью организовать убийство б. московского градоначальника, барона Медема, и других начальствующих лиц, причем имелось лишь указание на то, что личность эта будет жить в Петровском парке. Собранными справками установлено было несколько курсисток, проживающих в Петровском парке, причем учрежденное за ними наблюдение вполне точно указало, что личности эти не имеют никакого отношения к местным революционным организациям. По прошествии шести недель от департамента полиции получены были указания на то, что полученные сведения могут относиться к известной революционерке Коноплянниковой. В числе наблюдаемых лиц, действительно, оказалось лицо, соответствующее приметам Коноплянниковой и имевшее кличку наблюдения „Семейная". Дальнейшее наблюдение за Семейной не дало положительных результатов, и дало лишь установить, что Семейная умышленно конспирирует свое пребывание в Москве и проживает по чужому паспорту. Вскоре наблюдаемая из Петровского парка переехала в Москву и в течение 2 недель переменила шесть квартир. В виду этого наблюдение за Семейной было установлено, и вскоре она выехала в гор. Саратов. Выехавшими агентами было между прочим установлено, что по приезде в Саратов, она поселилась у студента Морозова, у которого безвыходно пробыла двое суток. На третий день одним из агентов наблюдения замечен был рано утром, на рассвете студент Морозов, выходящий из своей квартиры. По местным условиям и во избежание провала наблюдавший за ним агент не мог сопровождать Морозова и вынужден был находиться от него на весьма значительном расстоянии. Выйдя за город, Морозов отправился в близлежащий лес, и наблюдающий агент вскоре вполне отчетливо слышал вдали звук от какого-то взрыва. Эти результаты наружного наблюдения дали уже вполне точные указания на то, что Морозов производил опыты со взрывчатыми веществами и что Семейная прибыла к нему за получением таковых. Вскоре Семейная, с корзиною в руках, выехала из Саратова в Москву. В виду этого приступ-лено было к ликвидации всех результатов наблюдения и произведены были одновременно аресты и по обыскам по всей группе, причем в Саратове у сотрудника Морозова в квартире обнаружена была полная мастерская взрывчатых снарядов. Так как по приезде в Москву Семейная, посетив некоторых серьезно наблюдаемых лиц, выехала немедленно в Смоленск, то арест ее был осуществлен в поезде, причем при ней обнаружена была корзина, привезенная из Саратова, в которой находились в разобранном виде метательные снаряды. Одновременно с этим были арестованы в Москве и Саратове все лица, с коими имели сношения Семейная и Морозов».

8. Заведующий наружным наблюдением варшавского охранного отделения Гурин сообщает: «Летом 1892 года я случайно зашел в Саксонский сад. Там я обратил внимание на неизвестного человека, с большой бородой, ходившего без определенной цели и был сильно чем-то озабочен. Я его взял в наблюдение и привел на квартиру по Мостовой улице. На вечернем докладе начальник отделения объявил филерам, что в Варшаву прибыл для какой-то весьма серьезной работы неизвестный, приметы которого и передал нам. Сопоставив приметы встреченного мною в Саксонском саду, с приметами, сообщенными начальником отделения, я пришел к заключению, что это будет одно и то же лицо. На следующий день мне приказано было найти его и установить. Я отправился в городской Саксонский сад и снова встретил его там. Наблюдая за ним несколько недель, он совершенно ни с кем не встречался, а выходил из дома, шел в сад, пробывал там 2–3 часа и возвращался домой. Наконец от него удалось взять неизвестного, которого я и взял в наблюдение, передав первого другим филерам. Месяца через два неизвестный с бородой скрылся от наблюдения, но через неделю снова появился в Варшаве уже чисто обритым (без бороды и усов) и одетым в крестьянское платье. 26 августа я его встретил в Саксонском саду, к нему пришел второй неизвестный (по профессии, как оказалось, слесарь), при чем первый неизвестный имел какой-то небольшой сверток; посидев несколько минут, они расцеловались, и неизвестный (бывший с бородой) отправился в церковь по Медовой улице (это было в воскресенье), при чем по пути зашел в ворота одного из домов, развернул сверток из платка и спрятал таковой под полу. Войдя в церковь, он намеревался положить предмет в угол, но я успел схватить его за руку, в руках оказалась бомба с зажженным фитилем. К счастью, вблизи находился артиллерийский офицер, который и вырвал фитиль, не дав бомбе взорваться. Сам он тут же проглотил имевшийся у него во рту яд и умер. По связям его обнаружена была лаборатория бомб, где обнаружено 7 готовых снарядов и литература. Бомбы эти предназначались специально для покушения на жизнь Государя Императора, когда Его Величество прибудет в Варшаву и Ивангород (27 августа)».

9. Тифлисский филер Вечерни вспоминает: «Августа 3 — 1904 г., около девяти часов вечера на вокзал приехали два извозчика: на первом сидели неизвестный студент и барынька, на втором штатский господин и дворник, у них было две корзины, одна побольше, другая поменьше. Навлекли они на себя подозрение тем, что не позволили носильщикам снимать корзины, которые оказались довольно тяжелыми; их снес приехавший дворник; затем, когда корзины были внесены в вагон II класса, то ни дворник, ни привезший их господин не сели в вагон, а возле корзин сели студент и барынька. Намереваясь задержать в пути, я пригласил двух жандармов сесть в поезд, чтобы на пути осмотреть корзины. Чтобы избежать неприятностей при вскрытии в случае неудачи, я написал телеграмму под видом копии с телеграммы со станции X. начальнику станции Тифлис: „Прошу задержать 2 корзины, забытые пассажиром, в малой корзине сверху лежат сапоги с длинными голенищами, поезд № 5, вагон 2 класса 120, второе купе от конца поезда" и вручил жандармам, которые сперва обошли вагон, затем согласно телеграмме жандарм спросил: „Чьи это корзины? “, на что студент ответил „мои"; когда же жандармы попросили открыть их, то студент заявил, что ключ утерян, но барынька, услыхав про сапоги, уверенно сказала, что их нет, и чтобы уверить в этом, моментально открыла корзину и тотчас же хотела снова закрыть, но жандарм в это время уже успел вынуть оттуда одну пачку патронов. Студент, видя, что дело проиграно, заявил, что корзины не его, а что его попросил какой-то господин посмотреть несколько времени за ними. Оба они были арестованы. В этих двух корзинах оказалось 5000 ружейных патронов».