Полиция - [24]
– Ты опять за свое?
– Кто-то должен сохранять трезвость ума, мать твою! Я больше не буду ждать.
– Ты что, сам себя не уважаешь?
– Посмотри на него. Внимательно посмотри. Уж постарайся. Он не голоден. Он не хочет бежать. Он никуда не пойдет. Так что хватит его доставать! Садитесь!
Аристид делает шаг назад, к подошедшей Виржини, и пожимает плечами, показывая, что ничего не понимает. Эрик продолжает разворачиваться. Машина задевает Аристида, и тот со всей силы бьет ладонью по крыше. Эрик резко тормозит, мрачно смотрит на него и спрашивает глухим голосом:
– Будешь со мной в игры играть? Ты что, теперь крутого изображаешь?
Он говорит строго, но спокойно, как и положено начальнику, которым он все это время оставался и которому не нужно повышать голос, чтобы подчиненные его слушались.
– Хороший песик, молодец. Принесла хозяину палку, – с кривой улыбкой бросает Аристид.
Эрик изо всех сил вцепляется в руль.
– Садись. Хватит петушиться. Надо закончить работу.
Он говорит еще тише, чем прежде.
– У тебя яйца есть вообще? – продолжает Аристид.
– Уж точно не чета твоим. Садись.
Эрик пристально смотрит на кусты перед капотом машины. Он знает, что этого разговора вообще не должно быть. Поведение Аристида показывает, насколько сильно он ошибся, как далеко позволил зайти своим коллегам.
– Хочешь, я тебе прикажу, как твой начальник? – внезапно спрашивает он. – Хочешь раз в жизни понять, что значит получить прямой приказ? По-настоящему, а? Глаза в глаза?
– А если я его не выполню, что ты сделаешь? Полицию вызовешь?
– Садись!
Поняв, что Аристид не уступит, Эрик выходит из машины и встает перед ним.
– Хватит! – кричит Виржини. – Прекратите! Какие же вы козлы! Аристид, садись в машину. Я сажусь. Все садятся. Гребаные идиоты! Едем! Едем! Поехали!
Эта сучка с самого начала тут всем рулит, вдруг понимает Эрик.
Они с Аристидом еще секунду смотрят друг на друга, затем расходятся. Аристид, не торопясь, обходит машину, садится вперед, на пассажирское сиденье. Виржини забирается назад, хлопает дверцей.
Эрик включает первую передачу, мчится вперед, слишком сильно газуя на ухабистой лесной дороге.
Машина вылетает из леса, скользит на щебенке, выворачивает на проспект Рауля Дюфи.
– Дегенераты херовы! – шипит Эрик, со всей силы ударяя кулаком по рулю. – Мы, блядь, не сестры милосердия! Мы полицейские! ПОЛИЦЕЙСКИЕ!
Машина мчится вперед. В салоне мертвая, кошмарная тишина, прерываемая лишь щелканьем поворотников.
Проспект Рауля Дюфи упирается в бульвар Андре Ситроена, который выводит их обратно к автостраде. Они, как могли, растягивали путь к цели, но у них ничего не вышло. Они вылетают на трассу A1: Париж – Шарль-де-Голль притягивает их к себе, словно дьявольский магнит. Из темноты выныривают дорожные знаки, впереди уже видны очертания аэропортовских строений и паразитирующих гостиниц. Главная артерия, питающая аэропорт, подхватила машину и неостановимо несет ее вперед, к трем тысячам гектаров его угодий.
В небе, совсем низко, видны самолеты: они взлетают медленно, с усилием. Таджик завороженно следит за ними через боковое стекло. Они расстанутся с ним, так и не успев познакомиться. На указателях уже появились буквы терминалов.
Желая лишний раз продемонстрировать свою власть, Эрик делает крюк и, хотя бензина еще достаточно, решает заехать на заправку у въезда в аэропорт. Ему нужно выбрать между неэтилированным бензином «Экстра-98», дизельным топливом «Экстра», неэтилированным бензином 95-E10 и обычным дизельным топливом.
Эрик растягивает агонию, играет на их нервах, заставляет сполна заплатить за мятеж. Он уже никуда не торопится, демонстрирует им, что не боится ни их, ни себя самого.
Они едут вдоль вереницы машин, плотно стоящих друг за другом на обочине. Приехавшие слишком рано водители, не желая платить за стоянку в аэропорту, припарковались по обеим сторонам дороги и спят в темноте салонов, возятся со своими телефонами, выбивают коврики, ожидая, пока им позвонит друг, жена, клиент, которых они встречают и которых подхватят на выходе из терминала, за краткую минутную остановку.
Эрик останавливает машину посреди этой стихийной стоянки, у островка с топливными колонками. Он вылезает, чтобы залить полный бак, сохраняя совершенно обыденное выражение лица. Аристид и Виржини смотрят, как он медленно идет вокруг машины, словно напоминая им, кто здесь главный, как аккуратно управляется со шлангом, как крепко держит заправочный пистолет, не отрывая глаз от счетчика бензина. Аристид оборачивается и видит, что Виржини кусает себе щеку изнутри. Он хотел бы зализать ей раны, но больше не понимает, как к ней подступиться. Она удрученно улыбается ему, словно собрату по несчастью, сделавшему все от него зависевшее. Он восхищен тем, как высоко она держит голову, какое бесконечное спокойствие излучает: ее женскую гордость не растоптать какому-то разозлившемуся мужичонке, возомнившему себя большим начальником. Аристид переводит глаза на таджика.
– А может, тебе сейчас сбежать? – предлагает он, часто моргая, и вымученно улыбается.
Асомидин Тохиров выдерживает его взгляд. В воцарившейся тишине просыпается слабый сладковатый запах. Слишком хорошо знакомый им запах цветов, забытых в вазе, запах холодного прокисшего супа. Он уже отказался от жизни. Лицо у него осунулось, глаза впали. Кожа обтягивает острые кости носа и скул. Уголки губ опустились книзу. Еще немного, и он окончательно погрузится в небытие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Смерть матери заставляет Бо Макбрайда вернуться в городок Лост-Лагун, который он покинул два года назад после страшной трагедии – его невеста была найдена убитой, а Бо стал главным подозреваемым. В городе его по-прежнему считают убийцей, лишь яркая, красивая и очень настойчивая Клэр Сильвер уверена в его невиновности. Она убеждает Бо попытаться найти настоящего убийцу. Вскоре выясняется, что Клэр в опасности, и угроза исходит от странного «тайного поклонника»…
Семейный союз сотрудников спецслужб Александра и Джорджины распался несколько лет назад. И когда им поручили в одной команде расследовать громкое запутанное преступление, оба не сомневались: их любовь в прошлом – теперь они только коллеги. Но когда опасный преступник затеял изощренную игру с Джорджиной, угрожая ее жизни, Александр понял, как много может потерять…
Оливия Брэдфорд прибыла в Лост-Бей в качестве нового шерифа и с удивлением обнаружила среди подчиненных Дэниела Карсона, с которым у нее пять лет назад была короткая связь. Оливия не сообщила ему, что у него растет дочь, ведь Дэниел убежденный холостяк и не готов стать отцом. Но расследование жестокого убийства привело их на грань такой серьезной опасности, что скрывать правду Оливия уже не могла…
В Стокгольме жестоко убиты несколько женщин. Государственная комиссия по расследованию убийств под управлением Торкеля Хёглунда зашла в тупик.Эти убийства идентичны тем, которые совершал Эдвард Хинде, серийный убийца, пятнадцать лет тому назад посаженный за решетку полицейским психологом Себастианом Бергманом. Там, в тюрьме строго режима «Лёвхага», Хинде и пребывает.Себастиан больше не работает в полиции, но требует, чтобы его допустили к расследованию. Вскоре он понимает, что убийства связаны друг с другом так, как он и представить себе не мог.