Полет Зерба - [2]

— Это… неприятно. Вынужден признать, что мне отказывает воспитание. А я не люблю делать что-либо вынужденное, — Илан Зерб сдвинул на затылок шляпу-котелок, поддёрнул брюки и аккуратно присел перед наследной баронессой Глассин.

Девушка пыталась отползти, мыслями взывая на помощь любого, кто мог бы её спасти, но в итоге лишь упёрлась спиной в стену. Деревянные резные панели скрипнули и пресекли побег.

— Я выплачу весь долг отца! — отчаянно выкрикнула баронесса.

— Ах, ну конечно же, ты его выплатишь, драгоценная Мерса, — Илан лёгким движением оторвал от её платья правый рукав. Ткань не оказала сопротивления, более того, одежда попыталась обнажить хозяйку далее необходимого.

Баронесса дёрнулась прикрыться, но наткнулась взглядом на лицо спутницы Зерба. Мулатка с ласковой улыбкой смотрела на Мерсу словно голодный хищник на добычу, гипнотизируя чуть светящимися оранжевыми глазами. А струящееся белое платье, забрызганное кровью, лишь добавляло зрелищу сюрреалистичности. Из этого странного контакта девушку вырвало мгновение боли в руке.

— Вот видишь, совсем не страшно и почти не больно, — Илан махнул скальпелем второй раз, затем третий и четвёртый.

По руке баронессы от плеча до запястья протянулась длинная борозда, пересечённая тремя поперечными надрезами. Которые тут же начали обильно кровоточить.

— Как я и сказал, вынужденные вещи — это не моё. Я люблю договариваться с людьми. У нас есть некоторое время, прежде чем клепсидра из рассечённых сосудов отсчитает последние мгновения твоей жизни, — интимно произнёс Зерб, наклонившись к ушку Мерсы. — Поэтому я хотел бы устранить возможные недопонимания. Ты выплатишь весь долг покойного барона Глассин в размере восемнадцати мер золота в соответствии с его распиской до конца текущего года? Через три месяца?

— Да! — взвизгнула Мерса.

Она чувствовала, как жизнь вытекает из неё. Это же чувствовал и Зерб. Пульс последней из рода Глассин бился как рыбёшка в сетях, но с каждым ударом терял силу.

— Да! Да! Умоляю, поверьте!

— Ты веришь ей, Рале? — Илан обернулся к спутнице.

Та игриво прикусывала полные губы, демонстрируя белоснежные гипертрофированные клыки.

— Я не могу соврать, да?

— Не можешь, дорогая, — качнул головой Илан.

Шляпа не удержалась на его макушке и спланировала аккурат в лужу крови рядом с баронессой.

— А потом меня спрашивают, почему я не даю в долг, — мужчина поджал губы, подхватил шляпу и вернул на место.

— Этой туше можно верить, — с придыханием сказала Рале и отвела взгляд от побледневшей баронессы.

— Я не сомневался! Милая Мерса, увидимся через три месяца! До скорого! — Зерб приподнял шляпу в прощальном жесте и встал.

— Милорд Зерб… — простонала баронесса. Лужа крови вокруг её руки успела стать пугающе большой.

Илан тяжело выдохнул и мазнул пальцами по воздуху. За ними протянулся пурпурный дымчатый след, в котором внимательный взгляд смог бы разглядеть мешанину магических рун.

— Не скучай, малышка, и не забудь вернуться в Город. Не дай Семеро, ты заставишь меня снова отправиться на твои поиски.

Мерса не ответила. Кровь с пола тонкими ручейками втягивалась в разрезы, занимая положенное место. Это не было безболезненно. Юная баронесса скулила и корчилась на полу, размазывая кровь некогда дорогим платьем. Прошла минута, прежде чем она успокоилась и замерла, тяжело дыша.

— Это единственное предупреждение, — бросил Илан через плечо.

Он переступил через труп наёмника с развороченной грудной клеткой. Юнец держался до конца и продолжал стрелять из искромёта, даже когда его собственные рёбра пробили кирасу изнутри. Ему это не помогло, но Зерб умел ценить подобные качества в людях. Дверь в апартаменты баронессы валялась там же на полу, поэтому гости вышли в коридор без лишних политесов.

— Господин, разве она сможет выплатить долг такого размера? Всё-таки восемнадцать мер золота не та сумма, которую вынимают из-под юбки, — Рале приподняла подол, перешагивая через обескровленное тело другого наёмника. Его бледный скрюченный труп очень неудачно лежал поперёк коридора.

Илан мельком посмотрел на спутницу.

— Я же просил не покидать особняк без обуви?

Рале проследила за взглядом господина и пошевелила пальцами на ногах.

— Вы запретили носить армейские сапоги с платьями на людях. Из особняка я вылетела в обуви. А уж с дирижабля сошла босой, вы не запрещали, — девушка безмятежно улыбнулась, довольствуясь своей изворотливостью.

— Ты в принципе понимаешь, что твой высокий болевой порог — это легко преодолимая условность? — спросил Зерб и шагнул вперёд. Раздался влажный «чавк».

Маг медленно перевёл взгляд с мулатки на развороченный живот ещё тёплого трупа, куда по неосторожности наступил.

— Понимаю, господин. Я вся в вашем распоряжении. Простите? — заискивающе улыбнулась Рале, ненавязчиво приподнимая грудь движением плеч.

Зерб помолчал пару секунд, разглядывая месиво из мертвечины и дерьма на дорогой туфле. Тяжёлый характер требовал что-нибудь разрушить, чувство юмора с трудом его удерживало, а нотки садизма предлагали варианты наказания для обнаглевшей Рале.

— Прощаю. Следующий месяц из особняка ни шагу без моего разрешения. И никаких охот.