Полет за горизонт - [16]

Сейчас, одначе, проморгавшись и взяв себя в руки, еще и потому как понимала, что если она сломает электронное устройство, ее явно не выпустят с куяка. А все раздражение, и это девушка ощущала, является последствием непроходимой тупости Видбора Любоора, который нравился и одновременно раздражал. Капитан 2-го ранга понравился Искре сразу, как только они вошли все втроем в зал Малого Совета АМа, а раздражение появилось в тот момент, когда Видбор сделал ей замечание. Данные чувства владели старшим эдвайзором на протяжении всего полета, попеременно силу набирала нежность к капитану 2-го ранга, а после также резко она сменялась на досаду и выливалась обидными словами в адрес последнего. Так, что приметив (где-то на седьмые сутки полета) таковое состояние, при общении по щитку ФЛЭ расположенном на столе в ее каюте и во время сеанса в каюте управления, Болорев Пелгом выдал указание Здебору Легостаю IV незамедлительно поместить Искру Тревзор в раку сна, и снять волнение лекарственными средствами введенными в «веху».

– Со мной все в порядке, – сердито тогда дыхнула Иса на многомерное изображение ментора возникшее в филаментно-лазерном, поворотном экране и резким движением перст взбила на голове в более тугие ости пучки ультра-синих волос.

– Ика, или вы выполните, что я указал, или ваша тревога выльется в катастрофу, – очень мягко сказал Болорев Пелгом, взглядом точно зондируя лицо девушки. – Вы же понимаете, что находясь в таком возбужденном состоянии, можете вывести из работы оборудование на куяке, и тем самым поставите под угрозу жизни членов экипажа.

Искра Тревзор тогда подчинилась, потому как не могла противостоять властности своего ментора, и всегда выполняла его указания. Она вышла из раки сна давеча, проведя в нем остальные пять дней полета, когда «Верес» вошел в пределы системы Згинки, направив полет к третьей от звезды Ягницы планете. И, конечно, не желала вновь отправляться туда, жаждая наконец-то увидеть саму Згинку-3. Посему семь частей времени спустя много ровнее, стараясь сдержать дребезжащее состояние в своем голосе, который относили к сопрано, светлому, высокому, обаче без полноты звучания, сказала:

– Гардероб, мне нужен комбинезон модификации льяк номер четыре.

Немедля, точно обрадовавшись четко выданным инструкциям, зябь створки пошла мощней, едва раздавшись в верхнем отсеке надвое и из удлинено-полой внутренности гардероба, вылезла плоская пластина, на коей свернутым в рулон покоился комбинезон. Иса протянула руку, и, сняв с пластины скрученный комбинезон, едко заметила:

– Тоже мне капитан 2-го ранга регулярных космических войск лужичан, а где находится комбинезон модификации льяк номер четыре на собственном куяке, каюты старшего эдвайзора не знает. Позор, да, и, только!

Безусловно, озвучивая сей гнев на датчики акустической системы, вмонтированные в стены и не только воспроизводящие звуки, но и передающие особо эмоциональные фрагменты ее речи в каюту управления. И этим стараясь вновь задеть столь раздражающего… однозначно, раздражающего девушку Видбора Любоора.

Глава четвертая

Для начального изучения планеты Згинка-3, ее поверхность разделили на сектора. Отдельный сектор представлял собой квадрат с площадью тысяча шестьсот квадратных верст, каковой в свой черед делили на сегменты с равными сторонами по восемь верст (где соответственно в каждой версте находилось пятьсот саженей). Сектор включал в себя двадцать пять сегментов, площадь каждого из каковых составляла шестьдесят четыре квадратных версты. Каждому сектору условно присвоили буквенное название, а входящим в него сегментам определили порядковый номер. Посему околопланетное судно модификации «одуй-плешь-1» опустилось в секторе А, сегменте 1, коротко названном САС1.

Из аудиовизуальных аэросъемок, представленных для просмотра Искре Тревзор А5С, стало ясным, что природные условия на Згинке-3, такие как климат, рельеф, режим океанских вод, растительный, почвенный и животный мир значимо приближен к особенностям погибшей планеты системы Космач, Лужич. Однако, когда страший эдвайзор и капитан 2-го ранга опустились в «одуй-плешь-1» и вышли из судна, девушка от волнения замерла.

Замерла! от природной нетронутости и красоты, от ее естественности и чистоты вже не погубленной, а лишь давеча родившейся.

Огромное плато, это Иса увидела еще будучи на околопланетном судне не только во ФЛЭ, но и узрев чрез широкий иллюминатор, было расчленено широкими и глубокими яругами, по большей частью заросшими лесами. Там же, где в оврагах не росли деревья, просматривались их покатые днища заполненные бугристо-красной почвой. Плато изобиловало просеками, не только чернолесья, но и хвойных деревьев, иногда и вовсе демонстрирующих массивы осинников, дубняков, березняков, по нему строго на запад стекали сетью голубые нити рек, берущие начало в горах. Мощными вспученностями смотрелись горные цепи, встающие на юго-востоке и переходящие на северо-востоке в каменистые гряды, чьи вершины плотно укрывали льды и снега, переливающиеся в свете лучей Ягницы. Местами вершины в отсутствие льда и снега зарились в небосвод каменными сильно рассеченными и пальчато-рассеченными горбами. А сами хребты поражали своей величественностью, обнимая планету на сотни верст и теряясь не только на севере, но и востоке, там, словно внедряясь в горизонт. Отчего и полет «одуй-плешь-1» казался Ике долгим, входящим в бесконечно раскинувшийся горизонт. Горные цепи зримо глазели растянутостью форм, разделенные глубокими долинами рек, они пучили внушительные плоские лощины, отвесные стены пропастей и степенно понижающиеся котловины, в которых находились голубые озера, окруженные не только главами стремнистых скал, но и хвойными лесами.