Полет ворона - [17]

— Вы хотите сказать, что мой сын здоров? — спросила Лидия Тарасовна.

— На данный момент абсолютно. Это как раз и смущает. Надо провести дополнительные обследования. Коронарный спазм — если это был он — не мог взяться ниоткуда и так быстро исчезнуть без малейших последствий. А если было что-то другое — тоже надо разобраться. Скажите, он в последнее время ни на что не жаловался?

— Нет, — сказала Таня. — Он вообще редко жалуется.

— Он не выглядел усталым, удрученным, озабоченным?

— Нет. То есть приходил с работы несколько уставшим, но быстро восстанавливался.

— Скажите, у него были неприятности по работе? — Врач покосился на Таню. — В личной жизни?

— Никаких! — категорически заявила Лидия Тарасовна. — У него прекрасная, творческая, руководящая работа, в которую он влюблен, замечательная новая квартира и, я не побоюсь сказать прямо, великолепная молодая жена.

Врач посмотрел на Таню.

— Простите, — сказал он. — Возможно, были какие-то излишества, злоупотребления?..

— Мне трудно судить, — не смущаясь, сказала Таня. — В день мы с мужем выкуриваем одну пачку сигарет на двоих, примерно поровну, спиртного почти не пьем, а что до всего прочего, то, как я слышала, мужской организм сам знает меру.

— Скажите, — врач вновь обратился к Лидии Тарасовне, — у него раньше, в детстве, были какие-нибудь серьезные болезни, осложнения после инфекций?

— Была свинка лет в пять. Потом коклюш, уже в школе, классе во втором. А вообще он у меня ничем не болел — спортсмен, закаленный. Не простужался ни разу.

— А травмы какие-нибудь?

— Да, — сказала Таня. — В прошлом году, в экспедиции.

И коротко, четко рассказала всю историю с автокатастрофой.

— М-да, — врач снова затеребил бородку. — Не вижу связи, не вижу… Хотя… Вы говорите, он снова туда собирался?

— Да, уже был куплен билет. На сегодня.

— А он не говорил вам про какие-то страхи, опасения, связанные с экспедицией? Может быть, вы сами что-то такое в нем чувствовали?

— Нет. Наоборот, он рвался в эту экспедицию, мечтал о ней, строил большие планы.

— Знаете, — врач внимательно оглядел всех трех сидящих перед ним женщин и заговорил, обращаясь почему-то преимущественно к Аде. — Наша официальная медицина не то чтобы отрицает подсознание, но как-то умаляет его значение при образовании болезней… и вообще. Возможно, сознательно он и стремился в эту поездку, но у него внутри все это время могла неосознанно прокручиваться картина ужасной прошлогодней аварии, организм, как бы опасаясь повторения этого травматического опыта, начал вырабатывать способ защиты — отсюда и приступ.

Ада кивнула, задумчиво и согласно. Лидия Тарасовна хмыкнула: «Ничего себе защита! Чуть парень на тот свет не отправился!» Таня же сидела молча и смотрела на доктора доверчиво открытыми золотистыми глазами.

— Как он сейчас? — спросила Лидия Тарасовна.

— Буянит, — сказал доктор заметно повеселевшим голосом. — Требует, чтобы его немедленно выписали отсюда и доставили в аэропорт. Наши увещевания срабатывают весьма слабо. Похоже, то, что с ним случилось, не произвело на него должного впечатления.

— А что вы намерены с ним делать? — спросила Таня.

— Обследовать. Серьезно и всесторонне. Для его же пользы и для пользы науки. Случай-то уникальный.

— И сколько это займет времени?

— Неделю, возможно, дней десять.

— А потом?

— В зависимости. Хотя я почти на сто процентов убежден, что все обследования, включая и психотерапию, покажут, что ваш муж здоров как бык — насколько это вообще возможно. Но в любом случае я рекомендовал бы перемену обстановки, отдых, покой.

— Я его знаю, — вставила Лидия Тарасовна. — Тут он ни себе, ни вам покоя не даст. Либо сбежит, либо потребует открыть здесь филиал его лаборатории. А как только вы его выпустите — тут же усвистит на свой Памир чертов!

— Надо его как-то убедить, уговорить… У нас не очень получается.

— У меня получится, — сказала Таня. — Только мне надо быть при нем.

— А что? — оживился врач. — Оснований держать его в интенсивной терапии не вижу никаких. Тотчас перевожу его в обычную палату.

— Давайте сразу в двухместную, — сказала Таня. — Для пользы науки.

— На двенадцатый круг пошли, — чуть запыхавшись, сказала Таня. — Может, в марафонцы переквалифицируемся?

— Передохнуть не хочешь?

— Пока нет. А ты?

Они бежали в ярких тренировочных костюмах по аллеям большого больничного парка под удивленными взглядами прогуливающихся и отдыхающих на скамейках больных.

— Я бы дал еще кружочков пять, только на ужин опоздать боюсь. Кушать зверски хочется.

— Ты здорово окреп здесь, Большой Брат.

— Да. Сам чувствую. Закис как-то за последний год. Работа, нервотрепки вечные, о здоровье подумать некогда.

— Теперь будем думать вместе… Значит так — еще два кружка, быстренько под душ, потом ужин, телевизор и в койку.

— А без телевизора прямо в койку нельзя?

— Так ведь рановато будет.

— А я не в смысле поспать.

Таня рассмеялась.

— Посмотрим на твое поведение. Ну, кто быстрей до того столба?

Ужинали они у себя в палате, не выходя в общую столовую — не хотелось ловить на себе завистливые и недобрые взгляды «настоящих» больных.

— Еще два дня осталось, — сказала Таня, обглодав куриную ножку. — Скажи честно, на работу хочется?