Полет валькирий - [116]

— Торговаться, значит, собираетесь?

— Как же иначе? Торговаться, совсем чуть-чуть шантажировать, ну и морковку на верёвочке перед мордами подвесить. Войны-то настоящей никто не хочет, даже кабинет Уоллеса, хотя как раз они весьма склонны поплясать с факелом на бочке с порохом. Жандармы, Тарханов и одесские бандиты, каждый по своим каналам, всю картину восстановили, полсотни фигурантов отловили, вместе с резидентом. Замысел у части правительственного кабинета и руководителей всем нам известного «Хантер-клуба» был какой? Демонстративный взрыв яхты Катранджи в русском порту с одновременным захватом в плен его и меня. У Ибрагима достаточно и друзей, готовых немедленно начать мстить за своего вождя, и врагов, желающих немедленно приступить к делёжке наследства. Убиваются сразу три зайца. Россия, ставшая объектом агрессии по многим направлениям с Юга и Востока, наверняка, по их расчётам, передумает в такой обстановке выходить из ТАОС. В империи Катранджи начнётся внутренняя смута, нечто вроде «большой замятии» в Золотой Орде четырнадцатого века, что, естественно, ослабит террористический напор на Север и Запад. И, наконец, как не раз бывало, англо-американцы, не вступая в «прямые огневые контакты» сумеют неплохо заработать на новой войне всех против всех. А при удобном случае самим в неё вмешаться. Против нас, естественно.

— С предыдущим согласен, — сказал Ляхов. — Добавлю и четвёртого зайца. Имея в своих руках одновременно вас и Катранджи, много интересных комбинаций выстроить можно. При современном развитии науки и техники. Но какая может быть война в нынешних условиях между членами Союза? Американцам это на хрен не нужно, у них своих изоляционистов полно. А представить, что англичане с немцами и французами на такое дело отважатся — втроём против «русского медведя» — смешно даже.

— Это ты зря. В восемьсот пятьдесят третьем и девятьсот четырнадцатом тоже никто не верил. Однако же… Как великий еврейский Шолом-Алейхем писал: «Слово за слово…»

Вадим сначала чуть было не удивился избыточной эрудиции генерала, потом сообразил, сколько лет тот с Розенцвейгом сотрудничал. Тут же, пользуясь случаем, и спросил, куда это запропастился Григорий Львович? Давненько не пересекались.

— На месте он, на своём месте. В Нью-Йорке на общее дело работает…

— А я думал — в Триполи.

— С чего вдруг?

— Да по моим данным, оттуда наводка просвещённым мореплавателям[85] на Ибрагима пошла…

— Хочешь сказать, друг Гриша меня на убой подставил? Не верю. — Чекменёв при всей его квалификации, зевнул ход, как великий Чигорин в решающей игре за звание чемпиона мира.

— Не хочу. Заклад был совсем не на это. У евреев, как вы знаете, свои счёты с англичанами. Вот их он и подставил по полной. Одновременно здраво полагая, что вы успеете подстраховаться. И не ошибся, ведь так?

Ляхов, разумеется, не собирался, по крайней мере сейчас, говорить генералу, что с помощью аггрианского Шара, имевшегося в квартире на Столешниковом, они с Фёстом за полночи размотали всю интригу и снабдили Анастасию, а через неё и Уварова, достаточной для действий в Одессе информацией.

— Вся беда, что сам я, получается, не успел и не сумел…

— Ну, к чему такое самоуничижение? Решились, невзирая на личную неприязнь, довериться Уварову, и не ошиблись. Вы же полководец, а не комбат, вам в мелочовку вдаваться необязательно.

— Теперь и ты туда же, — сказал с тоской в голосе Чекменёв. — Да нет у меня никакой к Валерию личной неприязни. Есть здравый смысл и оперативные соображения. Я имел собственное мнение, теперь вы будете руководствоваться своим. Ради бога. Охотно верю, что в ваших категориях Уваров окажется весьма полезен и даже незаменим. Я исходил из своих, в которых не было места всему тому, что для вас естественно и очевидно. И закроем тему.

Ляхов согласно кивнул. Действительно, до появления в сфере большой политики его самого, Тарханова, затем и «Братства» в почти полном составе, Берестина с его корниловцами и марковцами, Чекменёв существовал в совершенно другом образе мира. И в этом мире люди, подобные вышеназванным, особых шансов не имели. Доведись Уварову каким-то чудом вырваться из своего гарнизона и очутиться в составе «печенегов» без поддержки Ляхова, так и трубил бы там до отставки или безвременной кончины с одним просветом. Но, как говорится, новые времена — новые песни.

— И на какую же помощь со стороны наших друзей вы, Игорь Викторович, рассчитываете?

Вадиму было интересно, насколько генерал ориентируется в подлинных возможностях его лично и «Братства». Видел и знал он достаточно, но сумел ли сделать нужные выводы? Правильно сформулированное желание — вещь не такая простая, как кажется, что подтверждает тысячелетний фольклор самых разных народов. «Надо точно и правильно ставить техническую задачу», — с тоской подумал негр, превратившийся в унитаз в женском туалете.

Чекменёв, очевидно, с той самой встречи в тюремной камере, когда он в последний раз попытался разоблачить и сломать Ляхова, достаточно много размышлял в этом направлении, выстраивая собственную линию поведения, так, чтобы и не навредить интересам России своим личным отказом от помощи чужаков, и не попасть в чрезмерную от них зависимость, наподобие какого-нибудь эмира Бухарского.