Полет в Нифльхейм - [73]

- Я устроилась на работу.

- Не понял... А как же школа? Ты первого сентября не выходишь? Что у тебя опять на уме, Лада? Почему ты опять бросаешь преподавание? Я ничего не понимаю.

- Хватит болтать, меня послушай. Да, я опять уволилась со школы. Никогда не хотела там работать.

- И что теперь? Куда тебя понесло? Даже боюсь узнать, - Кирилл осторожно пил свой горячий чай и изумленно смотрел на нее.

- Я устроилась работником в психиатрическую клинику.

Кирилл замер и какое-то время сидел в одной позе, даже не меняя выражения лица.

- Ладно, давай конкретней. Без приколов.

- Я уже сказала.

- Бред какой-то.

- Но это правда. Мне еще пришлось сделать подарок начальнице отдела кадров, чтобы она закрыла глаза на то, что у меня нет ни подготовки, ни опыта, ни образования.

- Она не посмотрела на тебя таким же взглядом, как смотрит на пациентов их клиники?

- Думаю, она слишком хорошо знает, что такого взгляда заслуживает каждый из нас.

- Лада, чего тебе еще не хватает в жизни?

- Ты говоришь словами моего второго мужа, когда он нашел у меня спрятанную бутылку бренди. Но с какой-то поры, я объявила личный мораторий на алкоголь и теперь мне нужны другие средства для того, чтобы углубляться в подсознание. Анализировать.

- Для этого тебе непременно нужно либо пить, либо наблюдать за психами?! Слушай, пойди на курсы йоги, научишься медитировать. По крайней мере, без вреда для здоровья.

- Это не то. Понимаешь, они проникают в подсознание, когда расслабляют тело и успокаивают дух. Их душа и тело приходят в равновесие. Я, только когда чувствую эмоциональную остроту. В этот момент мои душа и тело находятся в балансе.

- Не думаю, что в дурдоме, ты почувствуешь какие-нибудь другие эмоции кроме омерзения.

- Пока не знаю. Проверю.

Но это было еще не все, чему предстояло удивиться Кириллу. Через несколько дней он узнал, что Лада продала свой джип и подбирает себе мотоцикл, параллельно занимаясь на курсах. Это ее новое желание, было конечно более понятно, чем желание работать в психиатрии, но вызывало больше опасений. Хотя, когда он увидел ее в обтягивающем кожаном костюме с шлемом в руке, то сразу подумал, что это того стоило. Трудно было сказать: это черная кожа настолько выгодно выделяет ее спортивную фигуру или ее выразительная фигура придает шик байкерскому наряду. Она уже присмотрела себе мотоцикл. То, что ей приглянулось, было собрано умельцем-любителем и не являлось официальной техникой, изготовленной на заводе. В этой машине ни одна деталь не совпадала по маркировке и ее можно было зарегистрировать только с помощью взятки. Но когда Лада увидела этот байк, сначала на фото в Интернете, а потом вживую, она больше не думала, она сделала свой выбор. Мотоцикл, действительно, чем-то в своем роде был уникальным; у него была крепкая аэродинамичная конструкция и эффектно отформованные детали корпуса. Но сама Лада не очень-то разбиралась в тонкостях сборки мотоциклов, ей он понравился просто харизмой и мощью, которая читалась во всем, даже в подрулевых переключателях.

Кирилл все чаще начинал думать о том, что он так до конца ее никогда не поймет. И вообще глупо пытаться научиться чему-то разумному у человека, который сам далек от понятий адекватности и логики. Но чем больше он ее не понимал, тем больше испытывал к ней интереса и тем чаще задумывался о том, что сам погружается в этот гипнотический омут.

Психиатрическая клиника, где работала Лада, располагалась в таком психоделическом месте, что трудно было представить, что здесь может быть что-то еще, ну кроме дома для престарелых. Огороженную непреступным забором территорию окружал густой сосновый лес; внутри росли кусты можжевельника и весной зацветала яблоня. В общем, красоты природы стремились укрепить пошатнувшуюся психику и вернуть ощущения реальности. Хотя для того, чтобы вернуть ощущение реальности стоило это место перенести куда-нибудь поближе к свалке отходов, может быть скорее наметился бы прогресс к выздоровлению. Природа расслабляла и без того расслабленный мозг местных пациентов и больше погружала их в ощущение небытия и растворения в окружающем мире.

Примерно тоже самое думала Лада, когда в одно ясное теплое утро приехала в первый раз на работу. В виду того, что она не имела специального образования, ей поручили работу, где контакт с пациентами сведен к минимуму. Она убирала столы в столовой, стелила скатерти и поливала цветы. Но после выполнения всех служебных поручений, у нее оставалось свободное время, которое она проводила в саду, наблюдая за больными. Здесь были самые разные люди: молодые - в основном бывшие наркоманы, средних лет и пожилые, у которых болезнь уже принимала самые изощренные формы. На прогулку выпускали тихих и безобидных пациентов, больные с агрессивным поведением содержались в отдельных палатах и выходили во двор только в сопровождении санитаров. Но это совсем не значило того, что на определенной стадии лечения любой агрессивный больной не мог стать спокойным и наряду с остальными гулять уже в одиночестве. Такой подход несколько удивлял Ладу. Она совсем не была уверена в том, что даже после усиленного лечения человек может настолько перемениться, чтобы забыть свою истинную суть. Хотя те люди, которые гуляли в саду, действительно выглядели совершенно спокойными и прогуливались под присмотром всего нескольких медсестер.