Полет орлов - [17]

Приземлившись в Ферманвиле, Макс вырулил на запасную полосу и вылез из машины навстречу аэродромной команде. Он отошел от самолета, подавленный, усталый и обеспокоенный. Верная добыча, а он ее отпустил. Почему? Он никогда не совершал подобных поступков, он всегда был готов уничтожать противника.

– Что с тобой происходит, старина? – тихо спросил он самого себя.

Гарри впервые отвозил Манро и Джека Картера в Колд-Харбор. Начался новый год, и корнуоллский ландшафт рассекали струи свинцово-серого дождя. Они подлетели к месту на высоте около тысячи футов, внизу можно было разглядеть бухту и причал с пришвартованным к нему судном.

– Разве это не немецкий торпедный катер? – спросил Гарри.

– Совершенно верно, – весело ответствовал ему Манро. – Но вас это не касается. Здесь каждый занимается только своим делом.

– А местные жители? – спросил Гарри, приступая к снижению.

– Всех выселили, старина, – ответил Картер. – Правда, мы сохранили паб, в нем и в усадьбе командует Жюли Легранд.

Серый камень, башни – усадьба выглядела весьма внушительно, – за стеной сад, спускающийся к реке. Озеро. «Мило», – отреагировал Гарри.

– Там размещаются агенты, которых мы готовим к заброске во Францию.

Самолет пролетел над усадьбой, едва не задев ее крышу, и опустился на поросшую травой взлетно-посадочную полосу. Рядом стояли два ангара, несколько домиков и два немецких истребителя. Гарри заглушил двигатели, открыл люк и вместе с Манро и Картером вылез наружу.

– Спешу удовлетворить ваше любопытство, мой мальчик, – пояснил Манро. – В нашей работе иногда бывает целесообразно воспользоваться вражескими самолетами.

На поле появился джип, которым управляла женщина лет тридцати с небольшим. У нее было приятное и спокойное лицо.

– Жюли Легранд… Гарри Келсо, помощник вице-маршала Уэста, прошу любить и жаловать.

– О-о, слава подполковника идет впереди него.

– Мы сядем в джип. – Манро повернулся к Гарри: – Вы возвращаетесь на аэродром Кройдон. Жюли, накормите его и сразу же проводите.

Столовая оказалась достаточно скромной: несколько столов и стульев, стойка бара, кухня. Внутри никого не было.

– Хотите кофе? – спросила Жюли.

– Нет, – ответил Гарри, – я теперь пью чай. Британцы варят самый отвратительный в мире кофе.

Он уселся за столик и стал ждать. Она появилась через некоторое время с заварным чайником и тарелкой с сандвичами.

Эйзенхауэр и Монтгомери прибыли в Англию в январе 1944 года, тогда же Люфтваффе возобновило бомбардировки Лондона. «Маленький блиц», как его назвали, не был столь ужасен, как первый, но его последствия были достаточно тяжелыми. «Юнкерсы», базировавшиеся в Шартре и Ренне, точечно бомбили избранные цели, и Макс, уговоривший Галланда вернуть его в строй, летал на одном из них. В операции было задействовано всего от шестидесяти до семидесяти самолетов, и, хотя «Маленький блиц» принес большие разрушения, он вскоре выдохся.

В один прекрасный день Макс прибыл в главное управление Люфтваффе в Берлине на доклад к Галланду. Он нашел его в столовой за пивом с бутербродами.

– Я думаю, нам надо поговорить. – Макс сел рядом с ним. – Наша последняя баталия над Лондоном, судя по всему, закончилась. Я бы хотел вернуться на «мессершмитт», «юнкерсы» – не моя стихия.

Галланд нахмурился, затем кивнул.

– Я сделаю тебя своим личным представителем на французском побережье. У тебя будет свой собственный «Ме-109». Чем ты будешь заниматься, когда я этого не вижу, – твое дело. Это тебя устраивает?

– Совершенно.

– Хорошо. Кстати, мне сказали, что гестапо на днях арестовало генералов Прина и Кребса и еще несколько офицеров. По слухам, они готовили покушение на фюрера. Все они были членами бридж-клуба и собирались в гостинице «Адлон».

– Ну и что? – спросил Макс.

– Разве твоя мать играет не там?

Макс замер как громом пораженный: «Я не уверен».

– Я думаю, ей стоит ходить в другой клуб, – сказал Галланд. – Времена сейчас неспокойные. – Он повернулся и вышел.

Рейхсфюрер Гиммлер изучил доклад о деятельности французского Сопротивления, который принес ему Буби Хартман, и кивнул: «Весьма основательно. Все эти террористы будут выловлены и расстреляны».

– Безусловно, рейхсфюрер.

– Мне необходимо ехать в бункер на встречу с фюрером.

– Что-нибудь случилось? – осторожно поинтересовался Буби Хартман.

– Точно не знаю, хотя он вряд ли обрадован недавним покушением на свою жизнь. Мое специальное подразделение, конечно же, арестовало всех, кто в этом замешан. Бридж-клуб, представляете? Все они тут же были уничтожены: Прин, Кребс, Линдеман, еще несколько офицеров и две женщины.

Буби побледнел: «Они были расстреляны, рейхсфюрер?»

– Слишком много чести для такого отребья. Нет. Фюрер отдал четкий приказ: удушить рояльной струной. Нет, полковник, мать вашего друга, прекрасная баронесса, не вошла в их число. Против нее недостаточно улик.

– Понятно, рейхсфюрер.

Буби направился к двери, но Гиммлер его окликнул: «Я бы посоветовал вам, Хартман, подумать о своей дружбе с бароном. Вы ценный работник, но незаменимых людей нет».

Макс сидел в баре «Адлона» и пил коньяк, чтобы успокоиться. Ему было страшно, но не за себя, а за мать. Какую глупость она сморозила, какую невообразимую глупость! Вошел Хартман и сел рядом, рукою отослав официанта.