Полет орла - [4]

Кавказские князья, присягнувшие России, а не Шамилю, пользовались при русском дворе большой популярностью. Их называли «неистовыми орлами»: где бы они ни появлялись — на улицах, в бальных залах или гостиных Петербурга, — их отличали орлиный взгляд и легкая, почти летящая походка. Женщины находили их неотразимыми. Они были непревзойденными наездниками: стоя в стремени, зажав в зубах поводья, размахивая кинжалом или шашкой, могли на скаку спрыгнуть с коня и снова вскочить на него.

Лорд Этелстан был в Петербурге всего три раза, но успел познакомиться с Джемал-Эддином. Этот юноша с большими печальными темными глазами, высокими скулами и черными как смоль блестящими волосами был любимцем не только царя, но и всего двора. Он великолепно ездил верхом, говорил на нескольких языках, был музыкален, любил живопись и изучал астрономию. Больше всего лорда Этелстана поразило, что он редко носил свою национальную одежду — черкеску, придававшую любому кавказцу необыкновенно лихой вид. Юноша предпочитал русскую форму, и это было еще одним свидетельством его превращения в европейца.

Сейчас лорда Этелстана мучил вопрос: следует ли сообщить Шамилю, что если Джемал-Эддин вернется домой в обмен на грузинских княгинь, то сделает это очень неохотно. Природная сдержанность и хладнокровие взяли свое, и лорд решил, что это не его дело. Ему надлежало только осведомиться о здоровье княгинь и выяснить, как скоро может произойти обмен.

— Положение весьма сложное, — пояснил Шамиль. — Я понимаю, сына мне вернут, но деньги для выкупа достать нелегко.

— Княгини здоровы? — поинтересовался лорд Этелстан.

— Они живут здесь на правах членов моей семьи, — ответил Шамиль.

— Я смогу повидаться с ними?

Немного помолчав, Шамиль сказал:

— Я бы хотел поговорить с вами наедине.

— Сочту за честь, — ответил лорд.

Шамиль махнул рукой — мюриды и переводчик вышли из комнаты.

После короткой паузы Шамиль проговорил:

— Я хочу попросить вас об одном одолжении!

— Я сделаю все, что смогу, — ответил лорд на витиеватом восточном языке.

Шамиль заколебался, и Этелстан почувствовал, что тот с трудом подбирает слова. Наконец он произнес:

— Среди моих заложников есть двое, которые попали в их число совершенно случайно!

Лорд Этелстан удивленно поднял бровь, а Шамиль продолжал:

— Видите ли, я приказал привезти всех, кто в тот момент находился в доме князя Давида Чавчавадзе. Мои люди не разбирались с каждым в отдельности.

— Понимаю.

— Так, они привезли француженку-гувернантку мадам Дрэнси, которая доставляет нам столько хлопот! — Шамиль чуть заметно улыбнулся, и лорд догадался, что говорливая француженка вела себя отнюдь не с той сдержанностью и достоинством, с какими держались грузинские княгини. — В Цинандали также гостила подруга княжны Нины семнадцатилетняя незамужняя барышня.

Лорд Этелстан молчал, раздумывая, к чему клонит Шамиль.

— Это графиня Наталия Меликова, — продолжал Шамиль, — она и ее младший девятилетний брат были доставлены сюда вместе с остальными, хотя как заложники они не представляют никакого интереса.

— Почему? — не понял лорд.

— Они сироты, и за них некому заплатить выкуп.

— В таком случае разумнее вернуть их в Россию, не дожидаясь обмена? — осторожно предположил Этелстан.

— Мои люди очень не хотят расставаться с двумя русскими аристократами, которые не могут заплатить выкуп за свое освобождение, — откровенно признался Шамиль. — Поэтому мне приходится искать иной выход.

Лорд Этелстан выжидательно молчал. Он чувствовал, что от него чего-то хотят, но пока не понимал, чего именно.

— Графиня Наталия необыкновенно привлекательна. Ее даже можно назвать красавицей. Поэтому с ее согласия я собираюсь выдать ее замуж за султана Абдул-Азиза.

— С ее согласия? — изумился лорд Этелстан.

— В этом случае, — продолжал Шамиль, — ее брата Дмитрия обменяют вместе с остальными пленниками.

Лорд Этелстан был слишком опытным дипломатом, чтобы выражать свои истинные чувства. Однако он знал, какую бурю может вызвать в цивилизованном мире известие, что христианку выдают замуж за турецкого султана, уже имеющего четырех официальных жен и печально известный гарем наложниц.

Словно угадав его чувства, Шамиль с чуть заметной улыбкой на губах произнес:

— Я хочу попросить ваше превосходительство доставить эту женщину в Константинополь, откуда, как я понимаю, вы отплываете в Англию.

Напрягшись, лорд Этелстан ответил:

— Но это совершенно невозможно! Я дипломат и имею дипломатическую неприкосновенность лишь до тех пор, пока не принимаю участия в политических интригах и не вмешиваюсь в дела, не имеющие прямого отношения к моей стране.

Чувствуя, что Шамиль остается безучастным к его словам, он добавил:

— Я не могу взять под свое покровительство женщину, чье согласие выйти замуж за султана глубоко оскорбит русских и может иметь самые неприятные последствия в будущем.

— Такого ответа я и ожидал от вас, — невозмутимо ответил Шамиль, — но предложение исходит от самой графини.

— Пожалуйста, передайте графине мои сожаления, — холодно произнес лорд, — но я ничем не могу быть вам полезен.

Кивнув, Шамиль сказал:

— Ваше превосходительство, вы должны понять, что для меня очень важно сделать подарок султану: как мусульманин он всегда поддерживал меня добрым словом…