Полет нормальный - [105]

— Не слышал, — чуточку удивлённо отозвался финансист.

— Ну да… медицинская, в узких кругах. Психиатры и отчасти психологи привыкли разглядывать людей через микроскоп, понимаете? То есть обычная тяга выполнять свою работу качественно, может быть названа перфекционизмом, и так далее. Скажу вам… не то чтобы по секрету, но психиатры не любят об этом распространятся.

Пациент, заворожённый моментом и харизмой, аж подался навстречу Лесли.

— Не рассказывайте никому, хорошо? — Подмигнул он тот, — иначе коллеги точно отыграются.

Финансист кивнул серьёзно, сейчас он видел перед собой не просто студента-психолога, проходящего практику, но и Фаулза, из тех самых Фаулзов. Пусть младшую ветвь… но безусловно свои. И он, Генри Лесток, тоже из этого круга. А между своими немного иные правила игры.

— Те или иные психические заболевания в разной форме можно диагностировать как минимум у каждого четвёртого, — торжественно сказал Джокер, отмечая реакцию пациента, — причём чем ярче человек, чем он сильней выделяется из серой массы, тем вероятней у него имеется какая-то проблема.

— То есть все талантливые… — начал финансист удивлённо.

— Не все… точнее, мы просто не можем всех обследовать, сами понимаете. Но некая искорка неправильности есть почти в каждом, кто стремится… к звёздам. И я считаю, что дело психологов и психиатров заключается в том, чтобы не мешать лёгкой безуминке в людях быть двигателями прогресса и культуры. Не мешать, но и следить за тем, чтобы искорка не стала пожаром.

— Как интересно! То есть психическая деформация может помогать расти профессионально?

— Не деформация! Особенность! Лёгкая форма паранойи у полицейского детектива едва ли не профессиональная необходимость. В то время как у учителя начальных классов она может стать проблемой. Поэтому я считаю, что нам с вами нужно не лечиться, а прежде всего разобраться в себе. А там уже и будем думать — что там из ваших особенностей усилить, что ослабить, а что — оставить в покое. Единственное…

Фаулз пару раз стукнул ручкой по подлокотнику кресла и оценивающе посмотрел на финансиста, невольно подобравшегося под этим взглядом.

— Пожалуй, — если слышно пробормотал Лесли, — интеллект высокий, работоспособность… Можем пойти по привычному пути, пусть и с другой стороны — я врач, вы пациент. А можем… как коллеги. Вам придётся читать кое-какую литературу и выполнять ряд упражнений. Это отнимет у вас примерно… час в день, но зато мы сможем придти к каким-то результатам месяца через три, а при некоторой удаче и немного раньше. Ну как?

— Я согласен! Скажите, где расписать кровью! Ха-ха-ха!

— … кровью? Джокер с усмешкой поглядел на закрывшуюся дверь, — нет, мой пациент, не нужно кровью. Достаточно будет твоего согласия на эксперименты, а там… Хм, секты попробовать, что ли? В масонской ложе перспективней, но очень уж путь длительный, на десятилетия. Зарядил нужные идеи нужным людям, да и бросать не буду проект… но это надолго.

— А секты… почему бы и нет, в самом деле? Эрик много интересного рассказал, как там у них в будущем. Работа с сознанием, формирование лидеров сект… интересно. Формальное главенство мне ненужно, а вот быть духовным наставником для самопровозглашённых богов и пророков, это может быть интересно. Ха!

— Два десятка секточек… потяну? Почему нет, потяну в принципе, хотя… нет, с полдюжины хватит, но разной направленности. Мне ж не академичность исследований нужна, а результат.

— Итак… классика жанра: новая ветвь христианства для обывателей, сатанизм для бунтовщиков, йога… Пожалуй, в этот фантик можно много чего завернуть. Тайное наследие предков в виде неоязычества и… Да, крипотоисторию тоже пускать в массы пора. От нас всё скрывают… ха! От нас и правда всё скрывают, история как наука — вообще смешно! Но тем лучше, густо можно будет намешать врак с правдой, а там и без меня справятся. Что ещё? Хватит для начала, сперва это развить.

— Энн! — Нажал Лесли на кнопку звонка, — я освободился, пригласи в кабинет мистера Гарднера.

* * *

Сирены в порту загудели, и Сан-Франциско встал. Всеобщая забастовка работников порта, которой они так долго грозили, состоялась. В течение двух дней к забастовке присоединись грузчики всего Тихоокеанского побережья, недовольные размером заработной платы, не достигавшей даже официального, сильно заниженного, прожиточного минимума.

Пытаясь исправить положение, власти попытались надавить на моряков, желая использовать их как штрейкбрехеров. Полыхнуло так, что морское движение на Тихоокеанском побережье застопорилось почти полностью.

Требуем поднять оплату труда! — вывесили бастующие лозунги, — Сократить рабочую неделю! Заключить коллективный договор! Наём и увольнение рабочих производить только с ведома профсоюзов!

Требования не выходили за рамки закона, однако власти отказались принять их в резкой форме. Гувер развернул воинственную риторику в прессе, обвиняя бастующих в коммунистической заразе. Привычный жупел не сработал, бастующие начали объявлять себя коммунистами, даже не понимая идеологии, просто назло властям.

Притихнув на пару дней, президент сменил пластинку, обвинив бастующих в раскачивании лодки. По его словам, именно такие недальновидные и непатриотичные люди довели Америку до столь тяжёлых экономических проблем. Статьи апеллировали уже не столько к бастующим, сколько к обывателям.