Полет ночной бабочки - [18]

Лейтенант послушно положил обе руки на стол, не спуская с меня глаз. Вид у него при этом был совершенно дурацкий.

– Давай вставай, – сказала я капитану, – и сделай в моей повестке отметку, чтобы меня выпустили отсюда.

Капитан подчинился.

– Повестку на край стола. Сам к стене.

Взяв повестку и убедившись, что все без обмана, я положила пистолет на стол.

– Прощайте, мальчики, – сказала я и направилась к двери. Когда закрывала ее за собой, видела, что оперативники продолжают таращить глаза.

Вдруг мне пришло в голову, что им сейчас ничего не стоит позвонить на вахту и сказать, чтобы меня задержали. Вот это влипла так влипла. Меня прошиб холодный пот. Дрожа от страха я протянула дежурному менту свой пропуск. Тот кивнул:

– Проходите.

С огромным облегчением я выскочила наружу, на свободу. Сережка шагнул мне навстречу.

9

– Может быть, пообедаем вместе? – Парень смотрел на меня преданно и нежно. – Здесь неподалеку есть приличное кафе.

– Времени нет, – сказала я сухо. Только бы Сережа не догадался, как он мне сейчас нужен. Вернейший принцип каждой женщины – казаться мужчине недоступной.

– Наверное, по дому что-нибудь? – предположил Сережа.

– У Юльки мать больная осталась, надо о ней заботиться.

Я быстро пошла в сторону автобусной остановки. Сережа последовал за мной.

– Я провожу вас.

– Нет, это далеко. Туда надо автобусом ехать.

– Я отвезу вас, – он кивнул на припаркованную возле здания УВД девятку белого цвета с надписью «Samara» на борту.

Я вздохнула. Разве устоишь перед таким искушением?

– Проходите, садитесь.

Сережа открыл переднюю дверцу, усадил меня, сел за руль. Когда машина тронулась, спросил:

– Менты сильно на мозги капали?

Я подождала, когда он остановится у светофора, и ответила:

– Да нет, не очень. Изнасиловать, правда, пытались.

Зажегся желтый, затем зеленый свет, сзади нам сигналили, но Сережа не двигался с места.

– Езжайте, Сережа, – сказала я, коснувшись его плеча. – И не придавайте особого значения словам старой гостиничной шлюхи. Для нас трах дело привычное. Разом больше, разом меньше, не все ли равно.

Сережа рывком тронулся с места, помчался на бешеной скорости по узким, запруженным машинами улицам.

– Сволочи, – проговорил он сквозь зубы, – как я их ненавижу.

Я снова тронула его за плечо.

– Успокойтесь, – сказала мягко. – Так и в аварию недолго попасть.

Остаток пути мы проделали молча. Я чувствовала, что сейчас не время приставать к нему с вопросами. У двухэтажного уже знакомого мне домика Сережа припарковал машину и предложил:

– Я поднимусь с вами.

– Ой нет, не надо, – запротестовала я. – Сергей, вы не представляете, что это за квартира. Не беспокойтесь, я недолго. Только сделаю ей укол. Посидите пока в машине, я быстро.

Я не знала, что меня ждет.

Уже на лестничной клетке услышала крики и плач. А войдя в прихожую, нос к носу столкнулась с соседкой Юлиной мамы. Сразу видно, что алкашка. Уже с утра напилась.

– А, приперлась наконец-то, – взревела алкоголичка. На ее пьяной физиономии были написаны злоба и ненависть. – Бросила мать на произвол судьбы, целые сутки не показывается. Тоже мне дочь, шлюха подзаборная.

В коридоре горела лампочка, отбрасывая тусклый желтый свет. К тому же я ничуть не похожа на Юльку. Та выше ростом, блондинка, волосы до плеч, а у меня волосы русые, крысиный хвост и лошадиная челка. Но мало ли что может вообразить человек по пьянке. Я прошмыгнула мимо старухи и вошла в комнату Юлькиной матери, которая оказалась незапертой. Оттуда доносился сдавленный плач. Едва я вошла, как в нос ударила вонь человеческих нечистот, и я почувствовала головокружение.

– Юля? Боже мой, это ты?

– Нет, это не Юля… Это опять я…

– Господи! – простонала Юлина мама. – Хорошо хоть вы пришли.

– Что случилось?

– Эта мерзавка, тетя Маша! – Юлина мама не переставала всхлипывать. – Она все мои деньги забрала!.. Пропила!.. И мне еды не купила!..

Я содрогнулась, беспомощно оглядываясь вокруг.

– И ампулы с лекарствами забрала, продала и тоже пропила!.. И до туалета я дойти не могу.

Я в изнеможении плюхнулась на стул возле кровати. Хотелось выть от злости и бессилия. Я бросилась было к двери, но тут же вернулась.

– А рецепт у вас есть?

– В серванте, на второй полке, – ответила женщина.

Я полезла в сервант, долго рылась в куче каких-то старых бумажек, пузырьков, упаковок с таблетками, полувыжатых тюбиков с мазями.

– Да вы идите в аптеку! За деньги и без рецепта дадут. Скажите, морфин для инъекций.

Я положила весь этот фармацевтический хлам обратно на полку серванта и поспешила выскочить из зловонной комнаты.

Сережа, увидев меня, улыбнулся, но, видимо, заметив, что я расстроена, взволнованно спросил:

– Что-нибудь случилось? – он вылез из машины.

– Нет, так, пустяки, – быстро проговорила я. – Сережа, будьте другом, сходите в аптеку, купите морфин для инъекций. И в продовольственный, если не трудно, возьмите хлеба, молока, сосисок.

Я полезла в сумочку за деньгами, но Сережа меня остановил.

– Не надо, Света! Подождите меня, я быстро.

Я увидела его преданный, внимательный взгляд.

– Десятая квартира, – кивнула я в сторону подъезда. – Входную дверь толкните, она не заперта. Коммуналка. Только не пугайтесь, когда будете заходить, – там соседка-алкоголичка…