Полёт на космическом корабле - [19]

Когда мы зашли в музей, она подвела меня к большой сине-бело-красной галактике, висевшей прямо под куполом. Она смотрела вверх, запрокинув голову и уперев руки в бока. На секунду я задумался, откуда у неё заколки для волос. Наверное, тоже из моих снов, из моей памяти. Неужели они сделаны из гемоглобина моей крови? А почему они цвета латуни? Обычно такие заколки бывают стального цвета. Но заколки у Трейси действительно были цвета латуни. Может, в образце моей ткани оказались молекулы меди.

Трейси принялось что-то нажимать на панели управления, находившейся в самом низу. Галактика исчезла, вместо неё появилось бесформенное пятно света и тени, чем-то похожее на взрыв.

Она посмотрела на меня:

— Твоя культура только сейчас начинает постигать подобные космические объекты и называет их сверхскоплениями, Уолли. Это карта того мира, который ты называл Затерянной Империей.

У меня волосы зашевелились на голове, но… чёрт побери. Я знал, что существует телепатия. Может, поэтому мне было легче, чем кому-либо другому. Представляю, что бы было с моей матерью, осознай она, что кто-то может заглянуть в её мысли.

Всё выглядело не похожим ни на что на свете. Но если она знает, как это называется, то, значит, и у меня в голове где-то должно быть это название. Может, я читал об этом в «Сайентифик Американ»[14]. Я был так рад, что публичная библиотека округа Принца Уильяма всегда получала этот журнал.

— Он большой?

Она ответила:

— Около трёхсот миллионов световых лет в поперечнике. — С одного боку в пятне загорелась яркая точка. — Это мы.

— А… Земля?

— Твоих знаний о структуре вашей галактики недостаточно, чтобы я могла определить.

— Ага. Извини.

Она улыбнулась, потом нажала на какую-то кнопку, и с другой стороны пятна засветилась ещё одна точка.

— Там может находиться твоя местная группа. Примерно пять галактик отвечают твоим описаниям Млечного Пути, Андромеды, Треугольника и Магеллановых Облаков. Они приблизительно так же расположены, но твои представления об их размерах и местонахождении очень неточны.

— Извини.

— А рядом с этими галактиками есть ещё примерно двадцать других; ваши астрономы, должно быть, знают о них.

— Но не я.

— Нет, Уолли.

— Но даже если это и есть Земля, мы не можем…

Она зажгла ещё одну точку, на этот раз рубиново-красного цвета, в самом центре сверхскопления Затерянной Империи.

— Это исследовательская станция, она расположена в одном из главных образовательных учреждений Империи. Там можно попробовать разузнать… что возможно сделать.

— Но…

Она ответила:

— Если бы нам удалось достать космический корабль, мы бы долетели туда за несколько недель, Уолли.

Я неожиданно почувствовал себя очень странно.

— А… Земля?

Опять тоскливый взгляд.

— Если это действительно твоя местная группа, тогда и до неё ненамного дальше.

— А где ещё может быть Земля?

— Уолли, ты прибыл сюда на автоматическом космическом зонде, как ты и сам догадался. Мы долгое время исследовали другие сверхскопления.

— Значит, Земля может быть где угодно? — По какой-то причине я почувствовал себя… даже не знаю, как это выразить. Свободно, беспечно, что ли?

Она сказала:

— Да.

— А что если она на обратной стороне Вселенной?

Она рассмеялась:

— Обратной стороны нет, Уолли.

— Ну, тогда очень-очень далеко. Ваши корабли летают так быстро.

— Если Земля где-то очень далеко, нам, возможно, не удастся найти её вообще. Ты, похоже, даже не представляешь себе истинных размеров Вселенной.

— Один из ваших зондов нашёл же её.

— Да. Это вселяет надежду. У зондов тоже есть свои пределы дальности полёта.

— Но космического корабля у нас всё равно нет.

Тут она отвернулась от меня и посмотрела наверх сквозь купол музея в далёкое зелёное небо:

— Я не знаю, куда подевались все, не знаю почему, но система связи работает отлично. Мне удалось активировать узлы, находившиеся в режиме ожидания, удалось ввести код программы и необходимые данные. Нам скоро должны прислать корабль.

Она снова взглянула на меня и рассмеялась, — наверное, выражение лица у меня было крайне глупым.

Пустой мир с тёмно-зелёным небосводом остался в прошлом, я уже никогда туда не вернусь. Мы с Трейси теперь жили у журчащего ручья в лесу светло-оранжевого споума. Над светло-оранжевым пейзажем протянулись широкие полосы голубого бархатистого гиперпространства. Динозавров тут не было. Мне даже в какой-то степени их недоставало. Зато по воздуху летали то ли бабочки, то ли летучие мыши серебристо-красного цвета, они садились на светло-оранжевые деревья; а по светло-оранжевой траве ползали то ли мыши, то ли пауки, кругом был слышен их шелест.

Всё здесь было маленьким, нежным, неопасным.

Когда мы прибыли сюда, то спокойно вышли за пределы космопорта для летающих тарелок — здесь не было никакого заграждения из колючей проволоки. Тем временем зелёная планета всё удалялась и наконец совсем исчезла из виду. Кругом было одно лишь звёздное небо, и Трейси сказала:

— Слушай, Уолли, ты опять-таки всё перепутал. Тринтун — это название планеты, а жители называли себя просто тринтами.

— Ты уверена?

Она улыбнулась:

— В твоей долговременной памяти то же самое, а вот в кратковременной произошла путаница. Но я, конечно, не могу гарантировать, что в книжке всё было именно так.