Полёт ласточки в околоземном пространстве - [22]

Место, где они собирались поужинать, вызвало у Ласточки грустную улыбку. Иван выбрал кафе, недалеко от станции метро «Чернышевская». То самое, где несколько месяцев назад он сделал предложение, а Оля согласилась. Они не торопились, полагая, что любви, так же как и цветку, необходимо время, чтобы вырасти и расцвести во всей красе. И опоздали. Оглядываясь назад, Ласточка спрашивала себя: почему не стали сразу жить вместе, хотя столько говорили об этом. Если бы это случилось, то почти наверняка дядя Егор не пришёл бы к ней ночью. Более того, она, наверное, даже не встретилась бы с Бутинко на Невском. Ласточка честно отвечала себе: — Им было неудобно жить в одной квартире. Вы знаете эти неудобства большого города — из-за пробок долго ехать до работы и прочее. Краснощёкий здоровяк быт положил субтильную девушку любовь на обе лопатки.

А ведь Ласточка могла и дальше жить обычным человеком с ворохом мечтаний, мешком печали и корзинкой радостей. Как хорошо, что этого не случилось. Как хорошо.

Не верьте сказкам — ангелы никогда по настоящему не жалеют, что не остались людьми.

Наконец Иван справился с замком. На секунду вспыхнули фары, отмечая включение сигнализации. Мысли Ласточки заняли не больше пяти секунд. Девушка даже не успела замёрзнуть, хотя стояла в распахнутой куртке и без шапки.

В кафе полно народу. В вечер воскресенья, даже зимой, Петербуржцы не желают сидеть дома. Больше половины столиков заняты. В зале шумно от смеха и негромких разговоров десятков людей. Держа Ласточку за руку, Ваня провёл к дальнему столику. Единственному оставшемуся у окна, хотя это окно выходило всего лишь на стоянку машин.

— Что ты хочешь? — Ласточка была сыта, но для приличия выбрала десерт из кусочков ананаса, утопленных в озере взбитых сливок и посыпанных сладкой пудрой.

Молодая девушка принесла заказ. Их глубины зала, заглушаемые шумом голосов, долетали звуки песни. Слов не разобрать, только мелодию: тягучую и томную — песня для влюблённых. Ласточка вспомнила слова Наташи, сказанные не далее как сегодня, всего несколько часов назад: «оказывается ты жестокая». Приходилось резать по живому, но тянуть означало причинять ещё большую боль, причём им обоим. Девушке по-прежнему нравился Иван. Она была бы не прочь, чтобы Ваня был счастлив. Однако невозможное невозможно. Мысль использовать власть Ласточка отмела сразу. Пусть станет больно, зато по-настоящему.

Окно походило на чёрный холст, на котором яркими красками художник изобразил фонари, блестящую сетку и части различных автомобилей. Тротуар блестел льдом, вытертым ногами прохожих. Рисунок обрамляет пластиковая рама и закрывают тяжёлые шторы. Ваня молчал, не решаясь задавать вопросы, но и не смея больше говорить о пустяках. Ждать не имело смысла. Набрав воздуха, Ласточка сказала: — Я больше не люблю тебя. — Это было ложью по форме, но истиной, по сути. Остро хотелось извиниться, хотя после сказанного любые извинения выглядели бы донельзя глупо.

— Мы расстаемся — продолжила Ласточка, потому что Ваня молчал. Перед ним стоял пузатый металлический чайник, сахарница со щипцами для сахара и пара чашек из белого, матового стекла. — Я понимаю, что своими словами перечёркивая наши совместные планы. Некоторые из них уже начали осуществляться. Мне очень жаль. — Честно призналась Ласточка — Понимаю, что не могу ничего просить, но если мы не сможем остаться друзьями, то давай хотя бы не станем врагами.

Ваня продолжал молчать. Ласточка мысленно закричала: — Не молчи! Скажи же что-нибудь! — И её желание осуществилось.

Ровным, совсем чужим голосом, Ваня осведомился: — Можно ли узнать причины этой внезапной переменны?

— Ты знаешь, что я устроилась на новую работу. Она очень интересная — на секунду Ласточка представила, как это звучит со стороны и поразилась их внешне спокойному, деловитому тону. Подумаешь двое расстаются — экая невидаль: — Новая работа требует много сил и всё свободное время. Более того: работа требует без остатка всё моё сердце. Ни для кого больше в нём не остаётся место.

Ваня налил в обе чашки душистого чая из пузатого чайника. В свою бросил пару кусков сахара, а другую чашку подвинул к Ласточке.

— Это единственная причина?

— Единственная — подтвердила Ласточка, зная, что Ваня не поверит. Где это видано: расставаться из-за работы. Подавляющее превосходство материи над духом.

Проходя, кто-то задел плечо девушки. Даже не задел, а всего лишь мазнул. Ласточка увидела широкую спину в тяжёлом пальто цвета жженного кофе. Пальто уходило не одно. Вмести с ним шли женские сапожки на высоком каблуке. Знаменуя их уход, прозвенел колокольчик над дверью. В шуме невозможно было услышать столь тихий звук и Ласточка представила его.

С какой-то внутренней болью и потаённой надеждой, Ваня спросил: — Ты не шутишь?

— Мне жаль — ответила Ласточка. Не в силах выдержать пылающий надеждой взгляд поднесла к губам чашку с чаем, просто чтобы сделать хоть что-нибудь. Только почувствовав горячий и горький вкус, Ласточка вспомнила, что забыла положить сахар.

— Мы уже выбрали квартиру, где будем жить. И родители… — сумев взять себя в руки, Ваня замолчал. Музыка и шум. Бледный свет электрических фонарей за окном. Всё тем же чужим голосом деревянного Буратино, Ваня спросил: — Тебя подвезти домой?