Полет курицы - [9]
Поэтому, как бы убого ни промывали мозги большей части населения власти, и как бы слабоумно ни выглядели лозунги митингующих за эту власть и радующихся сраным уличным праздникам и копеечным – по балансу прибыли и убытка, – историческим достижениям типа присоединения Крыма, такой худой мир, в котором нет полнейшей, тотальной разрухи, однозначно лучше доброй войны, которую хотят навязать люди, смотрящие в никуда. Конъюнктурные суждения? Вряд ли. Просто лично я не хочу большую часть жизни прожить в устремлении в эфемерное светлое будущее, чтобы на старости лет сидеть на кухне с пузырем «Охоты «Крепкой» и «беломориной» и рассуждать, как хреново жить в этой стране, прививая страсть к обсиранию моим выросшим в голоде и нищете детям. Вот и все. Я – не митингующее чмо и не сторонник революций. Если это наказуемо, пусть меня наказывают. Это лучше, чем самому себе перекрыть кислород воплями о том, как все плохо.
Когда я решаюсь включить звук – рука тянется к пульту интуитивно, я едва понимаю, что делаю, – оказывается, что идут вечерние новости, и какая-то девица сообщает, что президент пообещал – присоединение Крыма никак не скажется на состоянии экономики страны, несмотря на все усилия и санкции со стороны Запада. Верю ли я этому? Как и любому маркетинговому проекту, программе новостей я не доверяю. Но хочу ли я этому верить?
«…переговоры между Россией и Китаем…»
Счастлив тот мастер, который может прокормить себя при любой власти. А я – тот мастер?
Я – тот, кто сейчас накидает себе виски с колой и побольше льда.
Я – тот, кто считает, что добрый мир – единственный вариант, даже если где-то добрая и сытная война.
Я – тот, кто служит системе, источник которой гнобит страну, где я живу, несмотря на то, что эта же система кормит эту страну.
Я – собака, кусающая себя за хвост?
Лучший ответ – один к трем. Горечь, легкий налет спирта, мимолетный травянистый привкус и пряная искра – и Dewars вместе с колой проваливается в меня.
Ненавижу военных и политиканов.
Вторник
Утром ко мне заявляется Стас и сразу начинает доклад по Васильеву.
– Он не завязан. С вероятностью процентов в восемьдесят. Я уже нашел нереализованные пятьдесят шесть тысяч, – Стас кладет мне на стол списки транзакций с помеченными маркером строками. – Бабки утекали очень медленно, не думаю, что к такому стал бы присасываться парень с питерской зарплатой. Тащил местный супервайзер, наверняка.
– Родила царица в ночь. Где Васильев?
– С минуты на минуту, – Стас садится в кресло справа, а ближайшее ко мне – оставляет для жертвы грядущей анальной экзекуции.
Васильев стучится в дверь уже через минуту. Я отвлекаюсь от просмотра крайне любопытного сообщения от Воробьева и одаряю вниманием моего со Стасом гостя.
– Здравствуйте, – неловко бормочет Васильев – высокий, крепкий темноволосый мужик с волевым подбородком; что делают с людьми корпоративные страхи.
– Какого хера твой Печалин ворует деньги? – моя первая фраза.
Васильев отводит взгляд на пол.
– Вопрос ясен? Уточнить?
– Гнида, – тихо шепчет Васильев, нервно сглатывая. – До меня доходили слухи о том, что до конечных часть денег не доходит. Со стороны Печалина и Абрамяна.
– А ты?
– А я ждал, пока спалятся хоть в чем-то. Не мог никак найти проплешины.
– Ты в свои отчеты сам время от времени посматривай, окей? – замечает необычайно бодрый сегодня Стас.
– Так че скажешь? – я опираюсь подбородком на ладонь и пристально смотрю на Васильева. – Как решать будем?
– Решать еще мне? – с горечью усмехается Васильев.
– Если б решать нужно было не тебе, ты б сегодня до офиса не добрался, – улыбается Стас. – И с тобой не мы говорили бы.
Душа Васильева сейчас пляшет хула, пьет муай-тай и трахает креолку. Но внешне он просто спокоен.
– Завтра туда едешь, – холодныи, совершенно бесцветным голосом начинаю ставить задачу. – Деньги надо вернуть. Сотку сразу снимаешь с торгового и супера. Дальше – решаешь вопрос неофициально. Я слежу за судьбой этих парней. Раньше не ломись, день на подготовку есть.
