Полет курицы - [6]

Почему-то все чаще звучат вопросы в ключе грядущих трудных времен, на которые кто-то, видимо, неосторожно намекнул по телевизору этим социально грамотным особям. Градус социального беспокойства должен быть также стабилен, как и градус уверенности в будущем. Баланс важен, как воздух.

– А правда, что у нас импорт исчезнет, а цены вырастут, и продажи опять упадут, как тогда, в две тысячи восьмом?

– Знаете, говорят, из-за всей этой чертовщины с Украины нам могут зарплаты поурезать, это правда?

– Ой, а вот тут я говорила с торговым, но так до конца и не поняла – у нас из-за всего этого бардака с санкциями будут какие-то изменения по ассортименту?

– А Вы не знаете – Вы же общаетесь с начальниками, – эти сверху опять девяносто восьмой устроят?

Чувствуешь себя Христом во плоти или, по меньшей мере, папой Пием XIII, когда проходишь вдоль этих страждущих и, покрывая их головы перстами своими, говоришь, что все будет в порядке.

– Нет, пока прогнозов такого толка нет. Мы слишком слабо зависим от импорта, а внутри страны мы уверенно стоим на ногах, – уверенно отвечаю, поглядывая на коммерческий холодильник, коряво стоящий посреди торгового зала супермаркета.

– А точно? – кокетливо прищуривается тетенька лет тридцати пяти с заметными волосками над верхней губой и пухлыми щечками.

– Определенно, – киваю.

Боже, какие тупые коровы! Но они действительно знают свое дело – у всех я вижу четкое знание форм отчетности, понимание динамики периодического изменения товарной матрицы, умение поддерживать ассортимент в зале. Очередное расхождение социального и специального интеллекта. Но мне-то самому далеко за примером ходить не надо. У меня есть Стас Демчук, который, как социальная единица, – просто нелюдь на дорогой тачке, но и которому, в случае серьезной проблемы в профессиональной сфере, не нужно объяснять, что и как делать.

Но интереснее с этими дамочками-мерчами другое. Говорят, мужики – особенно деловые, достигающие успеха своими силами, – циничны, бесчувственны, излишне прагматичны. Но нет никого циничнее и безразличнее к принципам и нормам морали, чем женщины, ищущие выгодное знакомство. Даже сознательно понимая, что ни черта им не светит, они на уровне инстинктов начинают лебезить и строить глазки – то ли как бы чего ни вышло, то ли для возможной пользы дела. При этом, внимание их к окружению – в том числе, к своему прямому руководителю, – стирается напрочь. Socute!

Маша полагает, что проверка завершилась успешно, но напоследок я останавливаю ее напротив прилавка промтоваров и задаю вполне логичный вопрос.

– А почему процент выкладки не соответствует последнему месячному отчету? Мы снижали показатели в плане?

– Эм, – Маша судорожно начинает бегать тонкими пальчиками по экрану своего айпада, пытаясь найти опорную информацию – как это характерно для женщин, теряющих точку опоры – пытаться вернуться к спасительным фактам, несмотря на их отсутствие. – Я проверяла вчера…

– Еще больше мне интересно, почему сотрудники не в курсе касаемо главного «промо» квартала, и почему никто даже не поинтересовался этим у тебя в процессе, если уж я поднимал этот вопрос? У нас все в порядке с информированием? С графиком работы?

– Конечно, – изображаем возмущение, прикрывая им смущение; милота. – Я никогда не опаздываю на собрания.

– А после собраний мы проводим полевое информирование? Регулярно? – я вздыхаю, облизываю губы и притворно печалюсь. – Следи за корпоративной рассылкой завтра. Там будет много интересного.

Расстрел приведен в исполнение, солдаты опускают ружья, и тело надо бы убрать, а заодно почистить окровавленную стену.

Последняя моя жертва – Витя Аксенов. Конечно же, он нормальный парень, этакий свой пацан, но сейчас он включил режим «чмошник», потому что знает, что я могу неоднозначно воспринять его пацанизм. Или потому, что подчиненный перед лицом начальства должен…

Его мерчи – большей частью, молодые девочки, пусть и средней страшноты, и это явно отвлекает Витю. Тем не менее, к ним у меня нареканий почти нет, за исключением оставшегося без ответа вопроса по плану расширения, но это уже нюансы – любое расширение в крупной рознице оговаривается и оплачивается офисом, и, пока результата этого процесса нет, нет и спроса с конечных исполнителей. Супервайзер получает стандартный совет ждать информации на корпоративном портале, и мы расходимся.

На конец дня у меня все также назначена встреча с вернувшимся с региона Артемом из ЯНАО. Закончив поздний обед в дешевой закусочной «Марчеллиз», еду ближе к дому, так как после этой встречи в офис я уже не поеду.

Артем Воробьев ездит на «туксоне». Он паркуется рядом и выходит. Худой, высокий – сантиметров на пять выше меня, – парень с редкими, но заметными нервными судорогами на продолговатом лице и словно бы застрявшим, утонувшим вдалеке взглядом, здорово контрастирующим с его едкой V-образной улыбочкой. Тачка его, конечно, сущее убожество, но парня можно понять – жена, ребенок, две ипотеки. В своем «ауди» мне всяк комфортнее, несмотря на наличие свежей царапины. Уверен, по кузову постарались сраные гопники из соседнего района – новостройки давно пора отгораживать маленькими китайскими стенами. Артем открывает дверь и садится рядом. Пожав мне руку вялым, не сосредоточенным движением, он начинает рассказывать о результатах последнего выезда. Называет кое-какие цифры, но большая часть их, конечно, будет фигурировать в подробном отчете уже завтра. К называемым цифрам он относится явно небрежно, полагая, что они мне не так уж интересны – ведь мы встретились, чтобы он ответил мне на вопрос, ответ на который лучше не предавать телефонному разговору.