Полет к свободе - [13]

— Кепи-тен! — окликнул его фирекканец. Хантер остановился и обернулся. Клюв птицы был приоткрыт так, что это чертовски напоминало улыбку. — Попробуйте напиток «Фирекканское Наилучшее». Не будете грустить о ваших бутылках.

Видимо, совершенно неважно, что собой представляют обитатели планеты, но если на ней бывают пилоты, то там непременно должен быть и бар. Хотя следует признать, что этот бар не походил ни на один из тех, которые Хантер видел прежде. Например, в нем, можно сказать, не было ни пола, ни кресел. Фирекканцы сидели на расстоянии одного-двух метров друг от друга на ветвях, торчавших из стен башни, и вся эта конструкция тянулась вверх метров на тридцать, теряясь там в полутьме. На уровне земли находились только бармен и официанты, которые взлетали вверх, чтобы подать напитки посетителям. Однако для гостей-землян были предусмотрены кое— какие удобства. На разных уровнях по всей высоте башни висело несколько десятков похожих на гамаки сидений, в которых, потягивая напитки, сидели люди и болтали с фирекканцами.

Хантер вытянул шею, соображая, как же ему удастся узнать К'Каи. Ведь он видел ее только на видеомониторе — расплывчатые нечеткие изображения, да и голос слышал лишь по комлинку. Сейчас все фирекканцы были для него похожи друг на друга. Вздохнув, он направился к ближайшей лестнице, несомненно установленной для удобства людей, и стал взбираться наверх.

Хантер никогда раньше не встречался с капитаном К'Каи, их заочное знакомство состоялось во время его патрулирования. Она пилотировала фрахтер. Все произошло довольно неожиданно. Он получил задание эскортировать этот корабль и во время совместного полета узнал много интересного о ней и о ее «стае». И хотя они ни разу не виделись лицом к лицу… или, в данном случае лицом к клюву, они могли часами переговариваться по системе связи.

Фирекканские социальные группы были, как правило, весьма многочисленными и состояли из матриарха и всех ее ближайших родственников. Но К'Каи оказалась в некотором роде «белой вороной», что, как считал Хантер, сильно их сближало. Прежде чем она познакомилась с основами космонавтики, ей пришлось порвать со своей стаей — к превеликому ужасу последней, в этом он не сомневался. Она явилась на космодром и потребовала, чтобы ее обучили на космонавта.

И доказала, что она первоклассный пилот, заставляя свой старый фрахтер совершать такие виражи, которые опрокидывали все представления Хантера о возможностях корабля этого класса и конструкции. Ее техника пилотирования вынудила бы землянина не раз схватиться за гигиенический пакет. Он подозревал, что не последнюю роль здесь играла врожденная способность летать, К'Каи обладала природным талантом пилотирования. Вскоре к ней присоединились другие такие же непутевые, «странные» фирекканцы; всех их объединяло желание улететь со своей планеты, побывать в открытом космосе. Через некоторое время у нее образовалась собственная стая, и она стала матриархом команды фрахтера. Она сама обучила их, и Хантер по своему опыту знал, что другие птицы такие же классные пилоты, как и она, хотя и несколько необычные, с его точки зрения.

Однако все это никоим образом не могло помочь ему отыскать ее в этой толпе…

Пронзительный свист заставил его зажать руками уши, а в следующий момент судорожно ухватиться за лестницу. И тут вокруг него закружился вихрь машущих крыльев и щелкающих клювов. Мешок соскользнул с его плеча и полетел вниз.

Но все обошлось — он не успел коснуться земли, его подхватила одна из птиц; остальные принялись тормошить и скрести Хантера лапами…

После секундного замешательства он пришел в себя.

«Нет, все в порядке. Теперь я припоминаю». — Он старался успокоиться и не обращать внимания на обшаривающие его когтистые лапы, клювы, ерошащие ему волосы, роющиеся в складках его одежды.

Это было фирекканское приветствие, выражающее особо дружеское расположение — все равно что крепкие объятия в компании друзей. Так, по крайней мере, ему говорили. Оно символизировало выполнение ритуального ухаживания — поиск вшей и прочих паразитов, дабы никакие насекомые не могли докучать высокочтимому другу во время его визита.

Он старался не морщиться, когда их острые когти царапали ему кожу на голове или вдруг оказывались в опасной близости от глаз.

Одна из птиц принялась осматривать его ресницы, но тут вновь раздался пронзительный свист, чуть менее резкий, чем первый, и положил конец их ритуалу. Еще один обитатель Фирекки пробирался к нему. Это была, несомненно, особь женского пола, о чем свидетельствовало не только великолепие ее желтовато— коричневого оперения, но и значительно большие размеры. И он сразу понял, что никогда не спутал бы эту птицу ни с какой другой. По раскрытому в улыбке клюву, по озорному блеску глаз он сразу догадался, что это и есть К'Каи.

— Здравствуй, К'Каи, — приветствовал ее Хантер, держась одной рукой за лестницу и вытянув другую, чтобы поерошить ее перья, что, как он надеялся, было аналогичным тому приветствию, которое он только что испытал на себе.

— Кепи-тен Сейнт-Дзон! Хан-тер! — Она наклонилась к нему очень близко и стала внимательно разглядывать его лицо с расстояния десяти сантиметров. Хантер подавил инстинктивное желание отпрянуть назад, вспомнив, что висит на лестнице метрах в шести над землей и в таком положении делать резкие движения не совсем разумно.