Полет инженера Андре - [17]

Жир надо было как следует втереть в гайдропы, вверху пеньковые, внизу оплетенные кокосовым волокном. От такой работы у меня быстро опухли пальцы, но хоть не было пузырей и кровавых ссадин, как у Стриндберга и Сведенборга.

Вместе длина трех гайдропов составляла ровно тысячу метров - километр.

Гондолу, строповое кольцо, провиант свезли на берег и доставили к эллингу. Наш добродушный тучный врач Лембке взялся проследить за упаковкой провианта.

Залив Вирго совсем очистился от льда. Иногда шел дождь, но температура держалась на уровне одного-двух градусов выше нуля. Давление устойчивое семьсот семьдесят миллиметров.

Море на западе выглядело пустынным и нелюдимым.

Иванов день мы отпраздновали хорошо. На костре из топляка зажарили целиком - на радость команде - двух ягнят и овцу из тех, что были привезены из Тромсе.

В этот вечер мне впервые открылась красота Шпицбергена - острые пики, зеленые и зелено-голубые глетчеры, иссеченные бороздами буйные кручи, ослепительный блеск клочков снега, бегущая по косогорам, окрашенная ночным солнцем в розовый цвет талая вода, богатство тонов коренной породы - все оттенки зелени от темно-красного до синего с фиолетовым отливом.

- Оттенки зелени от красного до фиолетового? - удивился Сведенборг.

- Я лирик-дальтоник, - ответил я.

На берегу шло шумное гулянье.

- Сколько же у них пива? - спросил Андре

- Восемь анкерков, - ответил Цельсинг - Это, так сказать, дополнительный паек. Часть того, что мы получили в дар от пивного завода в Гётеборге.

- Иванов день бывает только раз в году, - заметил Сведенборг - Восемь анкерков - это около трехсот пятнадцати литров.

- Один человек несет дежурство у эллинга, - сказал Эренсверд, - один на берегу у лодок, да двое на борту "Свенсксюнда", не считая старшего официанта.

Двадцать восьмого июня прибыл роскошный пароход "Лофотен", на нем было множество туристов из разных стран. Командовал пароходом не кто иной, как капитан Отто Свердруп, тот самый, под чьим руководством Нансенов "Фрам" в прошлом году пришел на остров Датский.

Пассажиры "Лофотена" осмотрели эллинг, аэростат, водородную аппаратуру и снаряжение экспедиции. Экскурсоводом был Андре. Затем нас пригласили отобедать на "Лофотене".

- Наверно, среди присутствующих мне лучше всех известно, что значит быть в плену арктических льдов и нескончаемой полярной ночи, - говорил капитан Свердруп. - И я, наверно, единственный здесь, кто по-настоящему понимает всю смелость решения инженера Андре, который хочет по пытаться достичь Северного полюса на послушном ветрам аэростате. Я не решаюсь выразить надежду, что инженер Андре достигнет цели. Но я от всей души надеюсь, что он и его спутники смогут вернуться живыми к цивилизации.

Пассажиры "Лофотена" рассчитывали стать очевидцами старта аэростата, но судну пришлось уже на следующий день сняться с якоря и уйти на юг.

В доставленных "Лофотеном" письмах и газетах сообщалось о смерти барона Оскара Диксона.

- Сперва Альфред Нобель, - сказал Андре - Потом моя мать, теперь Диксон.

Аэростат готовили к старту.

Поверх сети на макушку шара надели покрышку из прорезиненного шелка. Затем к сорока восьми канатам, которыми оканчивалась внизу сеть, при вязали большое строповое кольцо. Провиант и прочее снаряжение тщательно уложили в тридцать шесть брезентовых мешков. Эти мешки (в них было около двухсот пятидесяти отделений) закрепили между стропами над кольцом. К другим стропам привязали трое сборных саней и сборную брезентовую лодку. Внутри кольца натянули в качестве пола толстую парусину.

Таким образом, пространство выше стропового кольца играло роль грузового отсека. К кольцу при вязали также горизонтальную мачту, вернее сказать, рею для паруса. Парус был из трех секций, общей площадью около восьмидесяти квадратных метров.

Предназначенные для управления шаром три гайдропа прикрепили к строповому кольцу, перебросили через северную стену эллинга и расстелили на земле. То же самое сделали с восемью балластными тросами, каждый из которых был длиной около семидесяти метров.

Гондола стояла у входа в эллинг, полностью снаряженная для полета. Она была сплетена из ивовых прутьев на каштановом каркасе. Её сделали цилиндрической, а не кубической, как обычно. Диаметр гондолы - два метра. Другими словами, даже высокий человек мог удобно отдохнуть на нарах, устроенных на полу. Гондола была с крышей тоже из ивовых прутьев. Высота от пола до потолка неполных полтора метра. Снаружи стенки и крышу обтянули толстым брезентом с водоотталкивающей пропиткой.

Гондола предназначалась прежде всего для отдыха. Во время маневрирования команда должна сто ять на крыше, защищенная поручнями, так называемым инструментным кольцом. Между этим кольцом и крышей Андре распорядился натянуть парусину - во первых, чтобы увеличить безопасность экипажа, во вторых, чтобы оброненные предметы не сваливались за борт.

Причальные канаты и мешки с песком прижимали аэростат вниз, так что строповое кольцо лежало на полу эллинга. Прикрепить к нему шесть стропов от гондолы в момент старта было делом недолгим.

Машурон доложил, что за первые пять дней шар терял примерно тридцать тридцать пять кубометров газа в день. Это отвечало уменьшению подъемной силы на тридцать три - тридцать восемь килограммов в день.