Полет феникса - [79]

– Ты плохо влияешь на семью, – упрекнула Довеска Огненная Орхидея.

– А это возможно? – удивился тот.

– Перестань дерзить. Из-за твоего поручения Кроткий Кряж совсем ополоумел. Просыпается с мыслями о работе и целыми днями больше ничем другим не занимается. Хищный Гибискус насильно кормит его, так он увлекся. И еще он все время напевает!

– Ну, в конце концов, он артист.

– Он записал в помощники всю семью. Говорит, что согласен работать бесплатно!

– А, теперь я понимаю твое беспокойство, – улыбнулся Довесок. – Артисты часто несут всякий вздор – и даже следуют своим словам, если их не защитить от них самих. За такими людьми должны приглядывать родные и близкие.

– Значит, ты все уладишь?

– Разумеется. Но взамен, когда начнутся переговоры с Хитрой Лисой, ты будешь держать его подальше.

– Переговорами займусь я. Мне кажется, для такого дела у тебя многовато порядочности.

* * *

Военный лагерь напоминал город, только вместо домов высились полотняные палатки. Широкие проспекты и отходящие от них улицы делили его на районы: в одних жили солдаты, в других сосредоточились специальные службы – кухни, госпитали, загоны для животных. Место для представления Довесок выбрал с особой тщательностью: это была открытая площадь в пределах слышимости палатки главкома Хитрой Лисы. С одного края к ней вплотную подступал лабиринт взаимосвязанных палаток госпиталя. Некоторые из них были такими высокими, что бутафория для большого сюрприза поместилась в тупиках, образованных крупными лечебными отделениями.

Однажды днем на площади нежданно-негаданно появилась Песья Свора с деталями разборной сцены. Не прошло и нескольких минут, как их быстро подогнали одну к другой, по бокам вставили шесты, натянули веревочки, и перед зрителями предстал кукольный театр, яркий, как сон ребенка.

Потихоньку собирались зрители. Двое музыкантов – Кроткий Кряж и его тетя Хищный Гибискус – сыграли для привлечения внимания барабанную дробь и переключились на флейту и лиру. Площадь быстро заполнялась. Злобный Отморозок выступил вперед и громогласно объявил:

– Налет! Воинствующего! Пса! На Мир! Подъем! Флага! Китая! И восторг! Совета! Семерых! А также! Атака! Белой Бури! И чудовищ!

Он отошел от сцены, и представление началось.

Безусловно, создатели спектакля обошлись с исторической правдой весьма вольно. Но разве это имело значение, когда кукольная Песья Свора во главе с Воинствующим Псом и его огненноволосой невестой покачивалась вверх-вниз, так великолепно изображая всадников на полном скаку? Или когда битва с выжившими преследователями армии Горных Лошадей получилась столь захватывающей? Или когда радиоактивные мутанты с древних электростанций совершенно неожиданно выскочили из засады? Или когда в самый разгар сражения кукольная Огненная Орхидея со смехом повернулась спиной к публике и блеснула голой грудью перед Воинствующим Псом, оставив неизгладимый след в умах и воображении зрителей? Благодаря этим мелочам скучная и неубедительная история заиграла новыми красками.

Конечно, кукольное представление было развлечением для взрослых. Но Довесок заметил в толпе и детей: мальчишка-продавец с лотком лунных пряников; девочка-посыльная, протиснувшаяся через море ног в первый ряд и усевшаяся на перевернутый пятигалонный кувшин с травяным вином, который она несла в госпиталь; несколько других. Их глаза горели. На мгновение Довесок заглянул в будущее, в далекие столетия после своей смерти, и увидел себя тенью в умах детей, легендой, в которую они верят, пока не повзрослеют. Он не знал, что и думать.

Но вот кукольная Песья Свора наконец добралась до Мира и обвела вокруг пальца Совет Семерых (грубые шутки в этом эпизоде были полностью выдуманы кукольником). В момент наивысшей кульминации кукольный Воинствующий Пес приказал поднять флаг, и в воздух над сценой взвился полноразмерный флаг Китая. Послышались одобрительные крики.

В той суматохе, что царила на площади, менее внимательный наблюдатель никогда бы не заметил, как главком Хитрая Лиса вышла из палатки на шум. Однако, когда того требовали обстоятельства, Довесок мог похвастать исключительной наблюдательностью. Подождав, пока главком убедится в невинности происходящего и повернется, чтобы уйти, он сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул.

По его сигналу из бокового переулка показался паук, превосходящий размерами весь кукольный театр. Перебирая лапами, чудовище с механическим ревом бросилось на толпу. Солдаты у сцены в панике подались назад. Кто-то испуганно завопил.

Когда выяснилось, что паук смастерен из ткани и выкрашенных черной краской бамбуковых лап, а внутри сидит кукольник-механик, по толпе прокатилась волна смеха. Щелканье – клац-клац- клац – искусно сочлененных лап, проворачиваемых кукольником, и жужжание трещотки Ужасного Надоеды заставили крошечных человечков кукольного города съежиться от страха перед новой угрозой.

Под дружный смех и восторженные вопли выкатилось дробящее колесо – легкий деревянный каркас, обмотанный тканью.

– Эй! Кукольник! – рявкнула главком Хитрая Лиса. – Приказываю немедленно остановить представление и явиться ко мне в палатку. Я хочу с тобой поговорить.