Полет феникса - [68]

Как и следовало ожидать, Песья Свора обзавелась несколькими роскошными плавучими домами и сплавлялась по реке с предельным комфортом. Довесок сидел на носу судна спрятавшись от солнца под полотняным навесом, и покуривал сигару в компании Обри Даргера. В отличие от друга Довесок был склонен к праздности, а потому наслаждался вынужденным бездельем. В то же время его не покидало сожаление: конечно, сплав по реке весьма приятен, но в лодке Довесок не столько наслаждался пребыванием в Китае, сколько наблюдал, как тот проносится мимо. За кормой оставались земли, которые он, быть может, никогда не посетит снова. Какая-то часть его души рвалась исследовать их ароматы и цвета, знакомиться с их песнями, сказаниями и всякими небылицами, которые старики вспоминают в чайных.

– Клянусь, – бурчал Даргер, – это все равно что присматривать за школьниками. Разве что детям хватает такта не интересоваться сексом. И их смертельные угрозы редко принимают всерьез. И у них нет на побегушках вооруженных воинов. Удивительно, что у меня вообще остается время на войну. – Он глубоко затянулся сигарой.

Ящичком с обучающими сигарами Песья Свора разжилась в табачной лавке одного из городков, через которые пролегал путь армии. После долгих колебаний Даргер остановил свой выбор (как и предполагал Довесок) на антологии классической поэзии. Что касалось Довеска, он дымил историей периода Южных и Северных династий. Пока они курили и болтали, специализированные мозаичные вирусы преодолевали гематоэнцефалический барьер и распаковывали закодированные тексты прямо в лобную долю мозга.

– Что случилось? Почему ты так раздражен? – поинтересовался Довесок.

– Мощный Локомотив никак не успокоится – жалуется, что наш план битвы недостаточно кровожаден и что Белая Буря не желает разглядеть чуткую сторону его натуры. Белая Буря, в свою очередь, все время требует, чтобы на смену обаятельному, воспитанному царевичу из небольшого царства, в которого она влюбилась, пришел честолюбивый, охочий до власти придворный, очень похожий на Мощного Локомотива. Сам Блистательный Первенец уверен, что мне по силам превратить тигрицу Белую Бурю в ласкового мурлыку-котенка. Когда я спросил, как обстоят дела с Хитрой Лисой…

– Что я слышу, свое имя?

Хитрая Лиса поднялась по лесенке с нижней палубы и уселась рядом. Ужасный Надоеда тут же подскочил с ящичком сигар. Она выбрала обзор битвы у Красной скалы[18] и, подчинившись пристальному взгляду мальчишки, одарила его монеткой.

– Мне пришлось выйти из партии в покер, – пожаловалась она. – Я теряла кучу денег, а девчонка, сдававшая карты, все время смеялась над моими неудачами.

Довесок не сдержал улыбки.

– Вы позволили Маленькой Паучихе сдавать? Тогда вы сами во всем виноваты. Семья натаскивает ее на карманника. Пальчики у нее очень ловкие.

– Отвечу на ваш первый вопрос. Мы просто обсуждали царевича Блистательного Первенца, – вступил в разговор Даргер.

– Этого позера! Никогда не встречала столь надоедливого человека. Почему он вечно вертится под ногами?

– Хитрая Лиса, он с вами флиртует, – объяснил Довесок.

– В этом все дело? Он явно перемудрил. Лучше бы просто подошел и признался, чего хочет. Я бы ему отказала, и мы избавили бы друг друга от лишних волнений.

– Насколько я понимаю, он ничего от вас не хочет, а только пытается заставить ревновать главарха Белую Бурю.

– Вот оно что. Тем лучше. Значит, в его поступках есть хоть какой-то здравый смысл.

– Что вы думаете о нем как о военачальнике?

– Знакомый типаж: бесстрашный воин, великодушный победитель, мужественный побежденный. Всегда скачет впереди войска. Непревзойденная доблесть. В битве выглядит так же лихо, как на картине маслом. Но я предпочту одного толкового грязнулю-пехотинца, чем два десятка таких, как он. Войны выигрывают не герои, а дисциплинированные солдаты с умеренной тягой к выживанию.

– А что насчет главарха Белой Бури?

– Она сделана из другого теста. Воображения никакого, но для подчиненного это часто хорошее качество. Она умеет и слушаться, и распоряжаться. Спорим, она с радостью пойдет на смерть, если ей прикажут. Тайный Император не ошибся, когда возвысил ее.

– А как вам Мощный Локомотив? – спросил Даргер.

– Главком Мощный Локомотив не уверен в себе, а потому путает упрямство с решительностью и жестокость с силой. Он обладает всеми качествами злого врага и ни одним – доброго друга. В умелых руках он стал бы неплохим заместителем, но для этого уж слишком высоко поднялся по карьерной лестнице. Не советую оставлять на него захваченные территории – честолюбие затуманит его разум воображаемыми обидами, и рано или поздно он поднимет восстание. Также не советую понижать его в звании – он уподобится надтреснутому клинку и подведет в самый неподходящий момент. Как ни крути, он для вас обуза.

– И как бы вы поступили с ним на моем месте?

– Убила бы. И лучше сделать это быстро. Он непредсказуем.

– У моего друга Обри очень доброе сердце, хотя во всем остальном он совершенно замечательный человек. Не в его характере опускаться до убийства ради практичности, – пояснил Довесок.

– Я сделала о нем такие же выводы. Но он спросил, и я ответила, – пожала плечами Хитрая Лиса. – Кстати, когда на днях Тайный Император спросил, кто разработал план грядущей битвы Трех Армий, я или он, я тоже сказала правду.