Полет души - [35]

Какое-то время он смотрел на нее, словно пытаясь понять, почему она хочет сохранить память о нем. Потом притянул ее к себе и поцеловал.

— Останься сегодня со мной, Джун.

Сердце ее торопливыми неровными ударами забилось у самого горла. Джун и сама сказала бы ему эти слова, но боялась унизительного отказа. Улыбка, озарившая ее лицо, и была ответом.

Джун коснулась подбородка Бретта, пробежала пальцами по его лицу, ощущая пробивающуюся щетину. Он снова поцеловал ее, отчего чувственное томление, переполнявшее Джун, теплой волной опустилось вниз, сведя ее бедра в сладостном предвкушении.

— Хочешь принять душ? — спросил Бретт.

Еще одна горячая волна омыла ее тело.

— С тобой?

Он усмехнулся.

— А это идея. Не струсишь?

— Струшу? Ни за что.

Да. Ни за что. У нее мучительно заныло в желудке. Это болело и трепетало глубоко запрятанное женское начало при мысли, что вот сейчас, скоро-скоро Бретт коснется ее. Джун действительно трусила, но не собиралась показывать это.

— Тебе понадобится какая-нибудь одежда.

— У меня в сумке есть запасная рубашка. Вообще-то это твоя рубашка, — призналась она.

Честно говоря, Джун не хотела возвращать ее Бретту. Такая вот у нее появилась прихоть!

— Если хочешь, надень ее.

Джун усмехнулась: вот бы сказать ему о своем желании оставить у себя его старую рубашку! Скорее всего, на его лице появилась бы уже знакомая ей усмешка: оказывается, леди еще и сентиментальна? А возможно, он просто не понял бы ее.

— Спасибо.

Закат заливал все вокруг золотисто-розовым, яркими отблесками играл на коже Бретта. Он встал и направился к эллингу. Джун шла за ним на некотором отдалении — не торопясь, внешне оставаясь спокойной, стараясь ничем не выдать своего жаркого страха и… нетерпения.

Дойдя до эллинга, Бретт остановился и обернулся к Джун. Он будто давал понять, что выбор за ней. Как будто у нее действительно был выбор.

Бретт стоял, обнаженный, под сильной струей воды, которая обтекала его мускулистое загорелое тело. Он потянулся к Джун и, все еще не дотрагиваясь до нее, поманил к себе. Мгновение они стояли под холодным душем, почти не касаясь друг друга. Потом он осторожно просунул палец под одну бретельку ее купальника и опустил ее вниз, затем проделал то же самое с другой. Джун хотела помочь ему, но он взглядом остановил ее.

Очень медленно, нежными ласкающими движениями — отчего ее груди трепетали, наливаясь чувственным жаром, — Бретт освободил ее от купальника. Он дотрагивался до нее с такой осторожностью, словно Джун была необыкновенным созданием, которое можно поранить неловким прикосновением.

Когда купальник упал к ее ногам, Джун перешагнула через него и в нетерпении потянулась к нему. Ей хотелось коснуться его, ощутить его близость, но Бретт положил свои руки на ее бедра и, лаская ее живот, поднялся выше. Груди с крупными бледноватыми сосками удобно легли в чашу его ладоней. Его большие пальцы все с той же ласковой медлительностью подбирались все ближе к поджидающим их в страстном нетерпении вершинам. Пламя охватившего Джун желания было такой мощи, что в какое-то мгновение ей показалось: она умрет, изойдет собственным жаром, если вот сейчас, сию минуту не даст ему исхода.

Закрыв глаза, Джун потянулась к Бретту, положила руки ему на грудь, словно желая оделить и его этой сладостной мукой, потом запрокинула голову и, все так же не открывая глаз, испустила протяжный низкий стон. Бретт прижал ее к себе, и у него вырвался такой же низкий, тяжелый, хриплый шепот. Его руки скользили по мокрой спине Джун, по ее ягодицам, привлекая ее все ближе, словно пытаясь слиться с ней в неразделимое целое. Ее груди в нетерпеливом порыве терлись о его кожу, руки кружили по широкой груди, ласкали гибкую талию, скользили по узким бедрам.

Чуть отклонив ее голову, Бретт ласкал языком ее подбородок, забирался в нежную ямочку на шее, тихонько покусывал изящные мочки ушей. Потом, протянув руку за спину Джун, он взял флакон с жидким мылом и вылил немного на Джун. Потом чуть отступил назад, и его мыльные руки начали скользить по ее телу. У Джун кружилась голова, подгибались колени. Вот о чем мечтала она — подсознательно, не облекая свои мечты в живые видения — с первой минуты своего пребывания в этом удивительном месте, с первой встречи с этим необыкновенным мужчиной.

В чувственном изнеможении Джун приникла к Бретту и стояла в истоме, переплетя его пальцы со своими, там, где она их застала, — на своей талии.

Потом он увлек ее под душ, целуя ее нос, губы, щеки под льющимися на них холодными струями. Джун будто оглохла. Она не слышала, как падала вода в металлический поддон, переливалась через край и с громким всплеском уходила вниз, под дощатый настил, замолчали птицы, стихли все звуки внешнего мира.

Бретт потянулся и закрыл кран, прижав Джун спиной к стене. Его грудь тяжело вздымалась при каждом вздохе. Он положил руки на бедра Джун и уткнулся в нее лицом. Вода с его волос текла теперь по ее лицу.

— Ты ведь знаешь, я не та женщина, которую… берут на одну ночь, — прошептала Джун.

— Знаю. — Бретт поцеловал ее. — Но ведь ты понимаешь, как все закончится?

Ей было невыносимо больно слышать эти слова, но она знала, что он прав.