Поле заколдованных хризантем - [45]
— Что с нами случилось? — удивились влюбленные.
А в это время крестьяне в лес пришли — отправились они Ирацуко да Ирацумэ искать. Глядь — стоят на самом краю леса две молодые сосны.
Ахнули люди, руками всплеснули:
— Посмотрите, посмотрите! Это же Ирацуко и Ирацумэ в сосны превратились!
— Не хотели они, чтоб люди на них смотрели, вот и спрятались от чужих глаз!
— Да, их тут и вправду никто не увидит!
Испугались юноша и девушка: «Неужто это о нас люди говорят? Неужто это мы в сосны превратились?»
Так и остались две сосны на краю леса стоять. Бывало, придут крестьяне в лес, сядут под ними, спросят заботливо:
— Как поживаешь, красавица Ирацумэ?
— Как здоровье, Ирацуко?
Зашумят сосны, заскрипят, ветвями забьют, и покажется людям, будто ворчат они:
— Опять вы нам надоедаете! Опять покой наш нарушаете! Нет от вас спасения — не глядите на нас, не трогайте нас!
Вздохнут крестьяне и прочь пойдут. Так и прозвали те сосны: маленькую, что раньше Ирацумэ звалась, — сосна-«не гляди на меня», а большую, что была некогда юношей Ирацуко, — сосна-«не тронь меня».
Монах-колдун
Только стали замечать прихожане странную вещь: как придут они в храм, нападает на них глубокая дремота, а как очнутся — то денег не досчитаются, то украшений богатых не найдут.
— Что за чудеса в нашем храме творятся? — стали спрашивать друг друга люди. — Не может ведь такого быть, чтоб монах этот на нас дремоту насылал!
Подумали прихожане и так решили: не будем больше в старый монастырь ходить, может, и не виноват монах, да зачем с темной силой тягаться.
А монах-то тот и вправду непростой был. Научился он еще в юности колдовскому мастерству, да вот беда: не во благо, а во зло свой дар использовал. Понял он скоро, что заподозрили прихожане неладное, и надумал он по-другому себе богатство добывать. Стал монах ночи дожидаться да незаметно в дома чужие проникать. Усыпит хозяев, да и обворует. Никто его поймать не мог. А монах так осмелел, что забрался к самому князю во дворец, да и его обокрал!
Собрал князь своих слуг и говорит:
— Неладные дела творятся в наших краях. Объявился здесь монах-колдун, насылает он на людей дремоту и порчу, а сам тем временем черные дела вершит. Надо бы нам придумать, как от монаха этого избавиться.
— Не гневайся на нас, князь, — ответили ему слуги, — позволь сказать. Беда-то наша в том, что не видим мы того монаха, когда он на воровскую охоту выходит. Умеет этот колдун оставаться невидимым. Мы ему никакого вреда причинить не можем, а он нас то за волосы схватит, то ногой ударит, а то и мечом норовит зарубить.
Призадумался князь, призадумались слуги: как от монаха-колдуна избавиться, да так ничего и не решили.
А тем временем прибыл в те края принц Тятан. Был он юноша бесстрашный. Услышал он историю про монаха-колдуна, удивился:
— Неужто во всем государстве не нашелся смельчак, чтоб злого колдуна одолеть? Покажите мне тот монастырь, где монах скрывается, потягаюсь я с темной силой!
— Не ходи туда, принц Тятан! — стали отговаривать его люди. — Неровен час — погубит он тебя.
Но смелый принц никогда своих решений не менял. Раз надумал с колдуном сразиться, так тому и быть.
Отправился принц в старый монастырь. Видит — стоит монастырь в лесной глухомани, дорожки, по которым некогда люди ходили, травой заросли высокой, а сам монастырь затянут паутиной.
— Да, не очень-то веселенькое местечко, — почесал затылок принц Тятан, — видно, давно сюда добрые люди дорогу забыли.
Подошел он к покосившимся воротам, да как закричит:
— Эй! Есть тут кто-нибудь, кто Будде служит?
Отворились ворота, и вышел навстречу принцу монах-колдун.
— Кто ты и что тебе надо? — грозно спросил он.
— Я принц Тятан, — ответил юноша.
Услышал монах такое знатное имя, задумался: «Раз называет себя этот юноша принцем, значит, очень он богат. Будет чем поживиться». А вслух сказал:
— Прошу вас, заходите! Очень я рад, что сам принц Тятан посетил эту скромную обитель!
Провел колдун принца в храм и спрашивает:
— Позвольте спросить, зачем пожаловал ко мне принц в гости?
— Слышал я, — отвечает Тятан, — что большой ты мастер играть в шашки-го. Вот и решил я с тобой силой да умением потягаться. Давай сыграем партию!
— Воля ваша, — ответил монах.
Принес он шашки-го, начали они играть. Только не смотрит колдун на игру, не может он взгляд отвести от драгоценного меча, каменьями украшенного, что у принца Тятан на боку висит. «Вот бы мне такой меч заполучить!» — думает.
Забормотал колдун свое заклинание, начал на принца дремоту наводить. Видит — склонил юноша голову над доской да и заснул крепким сном. Обрадовался монах, подкрался к принцу, только руку к мечу протянул, как вскочит тут принц Тятан да как закричит:
— Ах ты, негодный монах! Надумал меня обморочить и меч мой, что от предков мне достался и славную службу нашему роду служил, украсть?!
Оторопел монах:
— Разве ты не заснул? — спрашивает.
— Не боюсь я твоей колдовской силы! — воскликнул юноша. — Ты меня в дремоту ввести хотел, да я хитрее оказался. Только дурман твой голову наполнять стал, притворился я, что уже заснул крепким сном, а ты, глупый, и поверил!
