Полдень, XXI век, 2012 № 11 - [42]

Четвертый недоверчиво улыбается.

– Не верю. У тебя всегда есть начинка высшего сорта.

– Артефакты запрещены в девяносто четырех штатах.

– Мне не нужен артефакт, – терпеливо говорит Четвертый, – мне нужна начинка.

Я вздыхаю.

Мой магазин на Третьей авеню – респектабельное и дорогое заведение. Здесь вы можете купить служебных гремлинов, которые будут прокладывать и обслуживать сеть. Есть, коли надо, гремлины подороже – могут поддерживать работу серверов и рабочих станций. Вон там, на полке, коробка со звездной пылью – никакой пользы, но дамам нравится ее блеск, и потому расходится она мгновенно. Друзья еще шутили, что я начал торговать косметикой, но сейчас у меня нет друзей, так что мне все равно. Бесы, черти, сертификаты вызова демонов, из-под полы я приторговываю исчезающими теокритовыми жабами, но вы должны меня понять – сухой закон все еще строг и действует на всей территории Федерации, а жить как-то надо. Чтобы оставаться владельцем респектабельного и дорогого заведения, приходится отстегивать фараонам хороший процент. Они сами не против упороться жабьим ядом, так что все на мази.

Я давно уже не ловлю эзотеров, потому что этим есть кому заниматься и без меня. Выдумали технику, способную справиться с ловлей куда лучше, есть молодые, умеющие этой техникой пользоваться, а я просто прослежу, чтобы все было на мази и торговля шла как нужно.

Но сейчас я вздыхаю, ибо с Четвертым так не будет. Этот человек верит в фей, что является явным признаком безумия, поэтому все эти годы каждый раз, когда кто-то похожий на него приходил в «Диковинки Джефри», и я сталкивался с его глазами, я нервничал. Но никто не обладал такими стальными глазами с пляшущими там искорками безумия. Теперь, когда они передо мной, смотрят внимательно и участливо, это становится совершенно понятно.

Так что сейчас я нервничаю куда сильнее.

В моем магазине давно никто не хотел купить ангелов.

И кто бы еще захотел, кроме Четвертого?

– Слушай, – я оглядываюсь. – Мне не нужны неприятности.

– Никаких неприятностей, дружище. Я беру у тебя начинку, по накладной ты проводишь ее как… ну что у тебя тут самое дорогое? Ты получаешь деньги, я товар.

– Ты не понимаешь…

– Джефри, я все понимаю. Я знаю тебя много лет и уверен, что ты сейчас начнешь ныть о проверках и фараонах, которые перетрясут твой магазинчик в случае, если кого-то убьют.

Улыбка пропала с лица Четвертого. Он серьезен, искорки безумия в его серых глазах пляшут дьявольский танец. Его не укротить. Он редко такой, поэтому мне становится жутко.

– Обещаю тебе, – он опирается о стойку. – Никто не узнает. Ты же доверяешь старому другу?

Четвертый был лучшим игроком. Я был для него лучшим ловцом. Мы были отличной командой, но времена меняются, и нет идиотов, верящих в старые, давно разорванные связи.

– Я не игрок, мне помирать скоро. О душе надо думать…

– После работы беру на себя твои грехи, – быстро и просто говорит Четвертый.

Этим он застает меня врасплох. В наступившей тишине слышен только стук дождя в окна. Вспыхивает молния.

– Черт меня дери, – наконец, растерянно выдыхаю я. – Уверен, что горько об этом пожалею, но…

– Давно бы так.

Мы уходим в жилую часть.

* * *

– Вчера был ликвидирован Одиннадцатый, – как бы между прочим говорит он мне.

– Сколько вас теперь, получается?

– Осталось шесть.

– И сколько у тебя теперь жизней?

– Порядка двадцати.

Я качаю головой.

– Ни за что не поверю, что ты не ведешь статистику.

Четвертый смеется.

– Старый хитрый лис Джефри… Ну хорошо, осталось две жизни.

Снова качаю головой. Мы не виделись много лет, и я был бы благодарен судьбе, если бы так и не увиделись никогда, но все равно это было неприятно слышать. Всего две жизни… Все-таки годы не щадят никого, и мой старый товарищ явно сильно сдал. Или молодежь просто стала подлее и лучше.

– Теперь ты понимаешь, – кивает он, – зачем мне начинка.

Только сейчас замечаю, что задумчиво поглаживаю бороду.

Казалось, я избавился от этой привычки давным-давно.

– Какой у тебя аппарат?

– «Нигредо».

Я протягиваю руку, и в мою ладонь ложится теплый пистолет. Осматриваю его, не в силах скрыть восхищения. Даже в музеях сейчас такого не найти, – после запрета артефактов такие экземпляры уничтожались безжалостно.

– Комбинированная техника, – говорю, осматривая пистолет. – Тауширование, синение и чернение. Литье, с последующей проработкой чеканкой. Курбатов?

– Точил сам, если ты об этом. На плюс шесть.

– И не сломал?!

– Как видишь.

– Мда, – я правда изумлен. – Снова втравливаешь не пойми во что…

Я уже готов отказаться, но не могу. После того, как Четвертый пообещал взять на себя грех, не могу. Только не после этого. Да, я старомоден, что поделать, но я оценил его решимость и глубину жертвы. Впрочем, он всегда был легкомысленным.

– Ни во что не втравливаю, – он пожимает плечами. – Просто надо играть до конца.

– Ладно, это не мое дело.

Открываю ящик стола, нажимаю несколько невидимых глазу кнопок и шепчу заклинание. Открывается хитро спрятанная секция, защищенная лучше личных сейфов некоторых банков. Да это и есть мой личный сейф.

Внутри лежат обоймы с начинкой – внутри каждой обоймы мучается ангел.