Полдень, XXI век, 2012 № 11 - [2]

Теперь стало понятно, почему обстановка показалась мне стандартной, как будто я уже видел такую в каком-то фильме. Не было в ней Инкиной индивидуальности, да и вообще никакой индивидуальности в ней не было.

– Мне почти ничего не удалось из дому вывезти. Помнишь ведь, как евреев тогда на таможне трясли. Да и везти особо было нечего. Все, что оставалось в доме ценного после отъезда родителей в Израиль, я распродала, пока пять лет сидела в отказе без работы. Подрабатывала переводами, рефератами, благодаря этому оставалась в курсе, писала статьи в стол, но здесь они пригодились. Когда на работу брали, их зачли, хотя нигде они не были опубликованы. Но впечатление произвели, вот меня и взяли. А в Израиле… Ты же знаешь, что я сначала в Израиль к родителям подалась. Нет, конечно, откуда тебе знать. Родители там неплохо устроились, а мне по специальности ничего не находилось, так что я разослала свои бумаги в Штаты и в Англию. Из Англии даже не ответили, а здесь целых три университета откликнулись. Вот так я здесь и оказалась. В Колумбийском. Я его «колумбарием» называю про себя, хотя это дурацкий каламбур. Хватит про себя, вернемся к твоей персоне.

Нас разделяя низенький журнальный столик, на который Инна поставила бутылку виски, джин, тоник, лед – стандартный американский набор. Она полулежала, прикрыв ноги пледом, на длинном кожаном диване со стальными гнутыми трубками вместо спинки, а я сидел напротив в довольно удобном, хотя и тоже сильно стальном кресле. Вид из окна был так себе – серые высоченные домины, в стенах которых там и сям зигзагами торчали пожарные лестницы, поэтому я перевел взгляд на Инну.

– Значит, я мутант… – начал я.

– Увы, это так. Ты и сам это знаешь. А они это поняли не сразу. Сначала тебя в ту спецклинику поместили, чтоб, если получится, откачать и понаблюдать. Все-таки ты был первым неподготовленным организмом, на который пришелся такой вирусный удар. Откачали и стали наблюдать.

– Это я и сам знаю. Кстати, мне там много раз говорили, что если бы ты мне тогда ту штуку не вколола, я мог бы и не выкарабкаться. Так что спасибо.

– Не за что. Сколько же мне потом пришлось разных докладных и объяснительных писать. Сколько раз всю эту историю в деталях рассказывать. Кто где стоял, да сколько времени прошло с момента укуса до ввода препарата, раз десять меня туда-сюда бегать заставляли и время замеряли, ну и все прочее. А к тебе так и не пустили, хотя я очень просила. А они все отказывали. Я ведь тебя, Стас, тогда несколько раз похоронила. После каждого их отказа хоронила. А потом ты появился. Но уже другой… Так что у тебя там намерили? Какие новые способности? Мне можешь сказать, ведь я и так знаю. Просто проверить хочется.

– Если знаешь, то сама скажи, а я проверю. – Во мне что-то екнуло.

– Необъятная, идеальная, совершенная память. Помнишь каждый день за последние двадцать лет. Можешь восстановить каждый день по минутам. Совершенно точно воспроизвести любой разговор. Потому не делаешь никаких заметок, а по блокноту водишь только для виду, чтоб не заподозрили. Так?

– Так. – Мне стало не по себе, и я хлебнул джину. Тонику бы поменьше, подумал я, и Инна, перегнувшись через столик, долила в стакан джина.

– Уникальные способности к языкам. Ты их впитываешь как бы из воздуха. Европейские современные ты освоил, арабский, китайский и японский тоже. Древнегреческий и иврит в обойме, теперь взялся за санскрит. И все это скрываешь. Так?

– Так, – хрипло ответил я. – Инка, ты что мои мысли читаешь?

– Конечно, – просто ответила она. – Я ведь тоже мутант. До кролика были какие-то смутные обрывки, а после кролика и клиники – ты как открытая книга. Это был настоящий ад. Ты представляешь, что должна чувствовать любящая женщина, которая может читать мысли своего избранника, скажем помягче, не сильно ее жалующего? Я ведь была готова тебе ноги мыть и воду пить. А ты… В тот Новый год в моей квартире я могла… Неважно. Забудь.

Она резко мотнула головой.

– Все-таки бабы дуры. «Забудь». Знаю же, что ты ничего не забываешь, и тут же ляпнула «забудь».

Я пью мало и редко, а потому в голове у меня уже шумело и Инка покачивалась где-то не в фокусе. Мне было нехорошо, то ли от избытка джина, то ли от Инкиных известий.

– Выйди на свежий воздух, полегчает. Постой, куртку накинь, я же помню, как ты легко простуду хватаешь.

9.4

Воздух и правда помог. Подташнивать перестало, в голове «прояснилось, но меня это совсем не радовало. Я изо всех сил старался ни о чем не думать. Значит, и Шеф тоже видел меня насквозь? Он-то почему? И как защититься?

Дверь на балкон растворилась, и Инка потянула меня за рукав.

– Не старайся. И медный таз не поможет.

– Так ты абсолютно все про меня знаешь? И где я, и что, и с кем…

– Ну, не все, но довольно много, чтобы понять, где ты работаешь и зачем ты здесь. И про Лену знаю… И про Светку, так что про них можешь не рассказывать. Все-таки мы довольно долго в ресторане посидели, а мыслей у тебя навалом. И много о ней, самой лучшей. Я ей завидую.

– А зачем же ты в ресторане прикидывалась? Светский разговор вела.

– Ну, неприлично ведь было бы просто сидеть и на тебя пялиться. Потом в разговоре всегда мысли разные возникают, ассоциации, образы… Да я вроде и намекала…