Полдень, XXI век, 2012 № 08 - [22]

Но не успели Герштнеры отпраздновать второй день рождения своего сына Яшика, как бдительный Магздрав устроил им расставание на ещё одни десять лет. Кто-то из гастролёров засыпался, попал под стирание личности, а дотошные крючкотворы из вспоминательного отдела докопались в предоставленной памяти до ещё не совсем отошедшего от дел лысого содержателя ювелирной мастерской и целой сети квартир по всей красавице Содее, представляемых в свободный найм с почасовой оплатой.

Снова выйдя на поверхность, Герштнер понял две вещи. Во-первых, третьего погружения ему не пережить – дважды атрофированные лёгкие просто не поддадутся ускоренному форсированию, а жить под водой в компании с бессрочниками и старшинами рыбнадзора совсем не улыбалось. Во-вторых, Яшику уже исполнилось двенадцать.

Осмотревшись, Герштнер заверил Магздрав и своих немногочисленных знакомых в том, что он прочно встал на путь бесповоротного исправления, заказал у жестянщика новую вывеску для мастерской «Герштнер, Бернаро и Герштнер» и собрал семейный совет.

– Мама, – сказал он первым делом, глядя на рассевшуюся на полдивана тёщу. – Я очень рад, что старый Фридель оставил нам в наследство именно вас, и потому, чтобы быть полезной, слушайте, что я сейчас говорю. Вот вам два конверта, один и второй, – Герштнер вытащил их из кармана нового пиджака. – Завтра вы положите их в сумочку, а за руку возьмёте Яшика и все вместе пойдёте в магучилище. И не надо сверкать глазами с дивана, я знаю, что сейчас зима и набор окончен. Для этого я и даю вам первый конверт, – Герштнер передал конверт тёще. – Идите с Яшиком прямо к директору. Только умоляю – не половиньте то, что в конверте, и постарайтесь, чтобы Яшик не видел, как вы даёте директору взятку.

Тёща презрительно фыркнула, но Герштнер, не моргнув глазом, продолжал:

– Второй конверт намного больше, и мне будет большое удовольствие, если он не будет нужен. Вы, мама, даже можете взять его себе навсегда, хоть как он мне и дорог. Но потрудитесь сначала дать его директору, если вдруг окажется так, что у нашего Яшика нету способностей. Пусть определят его на какие-нибудь заочные курсы, в крайнем случае, пусть сдаст экстерном и спецэкзамен, когда узнает, что такое экстерн. Я хочу, чтобы наш мальчик в любом случае отучился в магучилище, даже если вам придётся завтра трижды возвращаться за вторыми конвертами.

Но Герштнер волновался зря. Способности у Яшика оказались…

– …И не просто способности. Талант! Талантище! – размахивая руками, говорил Браниц, которого, впрочем, даже собственная жена часто называла Бобром. – Но твой талант пропадает и чахнет, Яши, как вот эта тухлая рыба, – Бобр схватил за хвост им же принесённую рыбёшку. – Почему ты ведёшь себя так, как будто тебе не нужны деньги?

Яши поморщился и забрал из рук Бобра тухлую рыбину, которой тот не переставал размахивать:

– А почему ты делаешь вид, что знаешь, где их взять?

– Мне тридцать лет, Яши, – Бобр нахмурился. – К таким годам уже пора знать, где и на чём можно заработать.

– А мне тридцать пять, – Яши покачал головой. – И я не то, чтобы совсем не верил, что ты можешь придумать что-то хорошее, я просто не хочу осваивать подводные промыслы до сорока пяти.

Бобр принялся обиженно сопеть, как будто это вовсе и не его прошлым летом гоняли по бульвару, заподозрив в краже светильников из ночных фонарей:

– Яши, ты же меня знаешь.

– И мало того, драгоценный ты мой водоплавающий друг, – прервал его Яши, – именно потому, что я тебя знаю, тебя и отпустили в прошлый раз. И если я правильно вспоминаю, то ты сам клялся на подписке о невыезде, что впредь изберёшь исключительно стезю исправления и честного труда.

– Яши! – Бобр просто засиял. – Да всё законно! Ты мне только скажи – у тебя ещё не отобрали лицензию на боевые артефакты?

– Я сейчас заверну тебе в газетку твою тухлую рыбу, которую ты принёс к моему свежайшему пиву, и отведу в порт, где продам на самую грязную галеру в качестве материала на барабан, Бобр. А потом пойду в Магздрав и попрошу медаль, большую и золотую медаль «Спасителю Отечества», и что самое смешное, я её получу, как только скажу, что никто в Содее больше не будет тебя наблюдать.

– Тогда всё законно, – Бобр продолжал сиять, как та самая медаль. – Я нашёл тебе клиента.

– Мне сразу полегчало, – сказал Яши. – Значит, кто-то из твоих дружков решил заняться подводным плаваньем. Что ему надо? Кольцо молний за четыре червонца? И если ты сейчас скажешь да, то я заранее вплету в колечко слепок твоей ауры, чтоб санитарам Магздрава не пришлось долго бегать и выяснять, кто же в Содее занимается, как они говорят, незаконным оборотом боевых заклинаний. Или просто приклею к колечку записочку, всё равно твой друг не догадается её оторвать.

– Яши!

– Не догадается, Бобр, – Яши уже сам вовсю размахивал тухлой рыбёшкой. – Пять лет назад они не догадались оторвать ценник. Ценник, Бобр! На котором большими буквами было написано: «Оторвать для боеготовности». Который повторял эти слова на пяти языках. И ведь я это придумал специально для твоих друзей, которые не умеют читать.

– Яши, – Бобр примирительно поднял руки. – Немедленно прекрати портить воздух. Нет, рыбу не выбрасывай. Просто закрой рот и послушай. Я случайно узнал, что одному пассажиру, кстати приезжему, срочно нужно несколько артефактов. А единственный человек, который может ему помочь, делает вид, что переехал с Герцогской на Ясеневую только потому, что вид на мусорник приятнее, чем вид на шпили Ратуши. Я, конечно, узнал ещё не всё, но скажу точно: этот приезжий – очень серьёзный человек. Неужели ты оставишь его без помощи? А если тебе так уж не нужны деньги, то можешь купить на них сезонный улов кефали и выпустить её на волю.