Полдень, XXI век, 2011 № 12 - [25]

– Вот тебе красный петух!

Из-под румяной корочки шел сок, прозрачный как слезы. Но Шо лишь печально покачала головой. Злой дух окончательно помутил рассудок госпожи. Разве можно умилостивить духа жареной курицей? Нужно пролить кровь красного петуха. Ма всегда так делала, если кто-то из детей болел.

Петуха Шо нашла через несколько дней во дворе старого домика, когда довезла спящего гуя, пристегнутого к коляске, до конца улицы. Ля Ли Са иногда позволяла ей погулять с Ви Тя, когда доктора не было дома. У петуха был большой мясистый гребень и яркие, отливающие золотом на солнце перья.

На следующий день, выйдя на прогулку, Шо быстро дошла до конца улицы и огляделась. Убедившись, что гуй крепко спит, и никто ее не видит, она легко перемахнула через соседский забор. Пять минут спустя девушка гнала коляску к берегу реки, прося духов предков расположить злого гуя, чтобы он принял дар. Под мышкой трепыхался петух.

Спросонья Ви Тя хмурился и хныкал. Шо вытащила его из коляски и посадила на траву. Яркие перья петуха, мирно щиплющего свежую зелень, привлекли внимание гуя.

– Ко-ко, – сказал он, потянув ручки к гордой птице, привязанной за ногу к коряге.

– Гуй, – сказала Шо, – петух твой, если ты уйдешь из дома господина доктора. Пожалуйста, уходи, оставь нас в покое.

– Дай коко, – потребовал Ви Тя. – Ко-ко!

Сердце запрыгало. Петух ему нравится. Хвала духам предков! Шо отвернулась, чтобы достать со дна детской сумки острый нож, аккуратно завернутый в тряпочку. Нужно полоснуть по шее, одним резким движением. И зелень окропится красным. Потом она мазнет кровью лоб и щеки гую и себе в знак того, что они заключили завет. И после этого гуй навсегда исчезнет вместе с петухом.

Когда она повернулась, на месте Ви Тя кружился маленький черный вихрь.

Шо вскрикнула и зажала рот рукой.

Постепенно вихрь сгустился, обретая форму. Через мгновение на берегу стояли два красных петуха, копошились в траве, выискивая корм. Что теперь делать? Зарезать петуха? А может, обоих? Или бежать домой, бросив их? Значит ли это, что гуй принял дар или он снова хочет отнять ее разум? Если бы тут была ма, она бы знала, что делать. Она всегда могла придумать что-нибудь.

Петух, привязанный к коряге, вдруг заполоскал крыльями и, вытянув шею, громко закукарекал. Второй тут же рассыпался в прах и вновь закружился маленьким вихрем над землей, двигаясь к Шо.

Шо стала потихоньку отползать, не спуская с него глаз. Рой мушек снова уплотнился, и теперь перед ней стояла испуганная маленькая Тан Шо. Точно такая же, только ростом до колена. Она сморщилась и, сделав несколько шагов к большой Шо, жалобно позвала:

– Та!

– Ты меня не обманешь! Забирай петуха и уходи!

Девушка, не раздумывая ни секунды, бросилась к птице и, навалившись на нее всем телом, полоснула по горлу ножом. Горячая кровь брызнула на лицо и обагрила руки. Тушка отчаянно задергалась, обезглавленный петух перебирал ногами, а потом затих. Шо потянулась к гую, чтобы оставить на лице кровавые отметины. Ее рука ушла точно в куль с мукой.

Перемазанный кровью Ви Тя оглушил ее громким плачем.

– Уходи! Уходи! – кричала Шо, уже понимая, что задобрить гуя не вышло и остается только одно – изгнать его. Он пришел с водой. И может, раз он так сильно ее любит, вода его заберет?

Как же она раньше не догадалась? Хвала духам предков!

– Возвращайся к себе, гуй, в мир духов, – Шо взяла ребенка на руки и понесла к воде. Он тут же затих, прижался к матери. – Я не сержусь, что ты забрал моего эмбе. Теперь я смогу вернуться к ма. А к доброму доктору с женой снова вернется их разум.

– Та-ня-я-я! – ветер донес до нее голос доктора. – Таня-я-я!

– Всем будет лучше без тебя, гуй.

Ви Тя улыбнулся, показывая все восемь зубов.

Мальки прыснули в стороны, когда она опустила гуя в прозрачные холодные струи…

– Проклятье, Лара! Как ты могла доверить этой примитивной дикарке результат наших десятилетних исследований? Хорошо, что я вовремя подоспел. Она одним махом чуть не уничтожила будущее нашей космической программы.

– Ребенка, – хрипло сказала Лариса. Ее подбородок все еще дрожал, глаза и нос покраснели и распухли. – Она чуть не уничтожила ребенка, Лешка. Нашего Витю!

Алексей выхватывал с полок папки с бумагами, просматривал их и швырял на пол.

– Нашего? Да как бы не так! Из-за этого теперь одни проблемы. Это до сих пор ее ребенок по закону. И она, если захочет, может сделать с ним все что угодно – утопить, продать, отнять у нас и увезти в свою чертову Тмутаракань. И зачем я тебя только послушал? Грохнул столько средств, времени и усилий из-за того, что ты у нас жалостливая. Пожалела несчастную сиротку… А ты знала, что эта сиротка, как только мы ее привезли из госпиталя, пришла отблагодарить меня за гостеприимство? Той же ночью, когда ты была на дежурстве. И потом приходила. Да! И не смотри на меня так. Ты сама во всем виновата! Не зря говорят – послушай женщину и сделай по-своему. Нужно было дождаться разрешения на эксперимент с чистым человеческим материалом в нормальных лабораторных условиях. Пожалела она «живую душу»! Бессмысленный комок клеток, эмбрион, зачатый от какого-то урода! Неужели так трудно не смешивать работу и чувства? Из-за твоей халатности мы всё можем потерять! Всё! Если хоть кто-то узнает о том, что случилось, Гуманитарное сообщество нашу шарагу быстренько прикроет. А эту больную на всю голову девку депортируют из страны, как того требует ее тмутараканское посольство. А уж наши конкуренты их науськают. И тогда меня посадят за утечку секретной информации. Проклятье, Лара! У нас дома ничего нельзя найти. Куда ты засунула ее медицинскую карту? Куда ты пошла?