Полдень, XXI век, 2010 № 12 - [44]

Полгода назад мы взяли в плен синего. Они всегда останавливали работу мозга, когда их брали в плен, – чего-то у них там в грудь вживлено. Но имплантанты, как любая электроника на этой планете, ломаются, и у него не сработало. Уставший, дрожащий, он не выглядел как грозный враг. Он был похож на замерзшую больную обезьянку – дрожащие руки, дрожащий голос, выбитый средний глаз. Мы просто говорили с ним перед тем, как отпустить.

У них то же самое. Так же боком, наперекосяк и через жэ. Та же неразбериха, Бойцы так же брошены и позабыты всеми, снабжение так же ворует (разум! Слышите – РАЗУМ!), те же болезни и беспросветность.

И им, и нам стрелять нечем. Да и незачем уже. И их, и нас просто оставили догнивать.

Гурвитц, еврей башковитый, за пять минут все объяснил. Он до войны работал в военке и знал многих из парламентариев, отягощенных собственным бизнесом.

По его прикидкам, одни транспортники поднимали на войне семь-восемь миллионов в день. Производители продовольствия – от пяти до шести миллионов. Эт цетера, друзья мои дымные. Воевать бессмысленно, но отсутствие войны невыгодно. Гурвитц долго рисовал схемы, по которым, как ему кажется, шли поставки, и четко указывал узловые пункты, в которых поставки терялись, не доходя до нас. А доходя на нужные рынки на Земле.

Башковитый был мужик. Глаза умнющие. Мозг – машина.

Все просчитал, все подготовил, вспорол себе вены так, что спасти было невозможно – три литра крови за две минуты ушло. Ни гель, ни повязки не помогли.

Вот после того, как мы зарыли его в землю, и начались контакты с синими. Три месяца назад.

Сначала робко и опасливо, потом чаще и смелее. В общем, и нам, и синим обрыдло это тупое, всеми брошенное и позабытое военное месиво.

Мы решили объединиться и остаться тут. Командиры сейчас вроде бы договариваются о деталях – кто за что отвечает, кто чем занимается. Мы сильнее в производстве еды и обработке металлов, они сильнее в энергетике и терраморфинге. Вместе авось да выживем. В кучу стащим все, что еще работает, да покумекаем, как приспособить. Инструменты кой-какие есть. У синих плазма на ходу – энергии хватит.

Наш НЗ с семенами остался нетронутым. Даже когда мы голодали, семена остались нетронутыми. Была пара воров. Поймали. Решили просто. Вытолкнули ночью наружу, и все. Один «краб» справляется за минуту. И животное сыто – больше не тревожит пару месяцев, и всем вокруг наука.

Идите вы все. Жены, управленцы, соседи, туристы, продавцы, стюардессы, циркачи, политики, аналитики, звезды бухгалтера, любовницы, водители, гробовщики, журналюги, костоправы, идеологи.

Иди к черту и ты, Отчизна. Сунешься сюда – пожалеешь. Мы местным огнем уже прокопчены, местными камнями биты, местными ветрами жеваны. Как тут выживать и сражаться – знаем и мы, и синие. А у тебя толковых бойцов не осталось, лишь дряблые счетоводы да размашистые политики, так и не поперхнувшиеся патриотизмом.

За минералами придешь ведь. Придешь. Куда ты денешься. У земли недра выпотрошены, выскоблены, как матка при аборте.

Твои герои ждут тебя, мачеха.

Станислав Бескаравайный Правка личности (Обзор редакторов психики)

Храните базовые копии сознания только в лицензированных депозитариях!

Нам всем хочется стать лучше. И не на полчаса притвориться молодыми, красивыми или хотя бы талантливыми, а измениться надёжно и основательно. Чтобы на всю жизнь.

Раньше для подобных трансформаций надо было стараться. Бегать по утрам пару километров. Запоминать какие-то формулы. Учиться думать – это сложнее всего. Учиться улыбаться и нравиться случайным людям, а подобное часто противно. Или просто тренироваться молчать, что невероятно скучно. Все эти отдельные, рассчитанные, временами даже полезные усилия складывались в каждодневный труд, который отнимал у людей по три-четыре часа в сутки. Самое отвратительное, что усилия эти невозможно было перепоручить заместителям или оставить на усмотрение специалистов. Приходилось работать над собой.

Как было сказано одним древним: «В математике нет царского пути».

Четыре года назад всё изменилось – и если вы не жили в это время на необитаемом острове, то реклама очень прочно засела в вашей памяти. Психика превратилась в тетрадку, содержимое которой можно дополнять, стирать, редактировать или просто переписать другим языком.

Началась новая эпоха.

Пересказывать все скандалы, случившиеся за последнее время, – значит просто отнять время у потребителя. Мы же просто покажем эволюцию основных проблем, те новые угрозы и опасности, которые возникли в сфере услуг.

Выбирать программу-редактор надо, заранее понимая, что будет, а не, как я, пробовать на собственной голове.

Первые серии программ – «Отвертка», «Гладь», «Эфес/2»[6] – обеспечивали потребителю навыки, умения и отдельные абстрактные понятия. Продукт отлично пошёл в пролетарской среде – теперь молодым людям не было нужды просиживать годами в профессиональных училищах. Пару недель – и сданы все экзамены. Этот график, заметьте, для квалифицированных рабочих. Остальные получали свои дозы опыта прямо у станков – им просто копировали умения старших товарищей. Так что в Юго-Восточной Азии, где ручной труд ещё перспективен, теперь продают станок, программное обеспечение для этого станка и заодно записи в мозг работника для хорошей работы на станке.