Полдень, XXI век, 2009 № 01 - [3]

— Что случилась, Роза? — жующий охранник в синей униформе бежал ей навстречу, продолжая что-то пережевывать на ходу.

Полиция приехала через шесть минут после поступившего дежурному звонка.

Сестра Розалия Каплун стала героиней газет, выходящих в городе. Некоторые ее фотографии, помещенные в газетах, были более чем откровенны, другие оставляли место мужской фантазии.

— Я не знаю, кто были эти люди, — сказала сестра. — Мне кажется, один из них определенно был итальянцем. Я поклялась, что больше никогда в жизни не лягу в одну постель с итальянцем, более того, если какой-нибудь итальянец пригласит меня выпить, я никогда не дам согласия на это!

— Дура, — сказал инспектор Маркиш. — Наверное, крашеная блондинка. Если она будет так откровенничать, в ее сторону не посмотрит ни один настоящий еврей.

— Радуйся, что это дело не досталось нам, — сказал Григорович. — Ненавижу работать, когда к тебе лезут со всех сторон.

— Теперь эту дамочку не скоро выпишут из больницы, — заметил Маркиш. — Представляю, что она пережила, когда узнала, что ее ребенка хотели убить!

— Кстати, — Григорович бросил газёту на стол. — А почему хотели убить именно ребенка?

— Будешь ломать голову, когда тебе поручат работу по этому делу, — сказал Маркиш.

— Надеюсь, этого не случится, — поскучнел Григорович. — Тут свою работу не знаешь куда девать.

— У меня в клинике работает знакомый доктор, — заметил Маркиш. — Можно узнать подробности.

— Я тоже знаю этого доктора, — сказал Григорович. — Ты ведь имел в виду доктора Гершуни?

* * *

— Большое спасибо, — сказала Эллен Гриц. — Все было хорошо.

Нельзя сказать, что она была очень красива, но доктор Гершуни сразу отметил наличие у нее той изюминки, что делает женщину неповторимой, а потому особенно притягательной для мужчин.

— И вас никто не встречает? — удивленно спросил врач. Он прекрасно помнил о неудавшемся покушении на ее ребенка. Весь роддом только и говорил об этом. Такого на памяти доктора Гершуни еще не случалось. — Даже полиция?

Нет, женщины все-таки безнадежно глупы. Ее ребенка пытались не то убить, не то украсть, а она уходит из роддома в одиночку. Интересно, почему ее не встречает муж? Может быть, у нее нет мужа? Тем более странно — у такой интересной женщины нет мужчины, который бы встретил ее при выписке.

— Зачем? — сказала женщина, прижимая к себе завернутое в одеяльце тельце ребенка. — Полицейские говорили о каком-то покушении, но поверьте, у меня никогда не было врагов. Я в Израиле недавно. Вы мне не поможете? Я заказала такси.

На ее месте доктор Гершуни тоже поспешил бы убраться из клиники.

На женщине была куртка с капюшоном, половину лица занимали солнцезащитные очки. «Это она от журналистов маскируется, — понял доктор. — Все-таки ее вся эта шумиха беспокоит, она только притворяется, что ее ничего не волнует».

— Не знаю, — с сомнением сказал он. — На вашем месте я бы все-таки поостерегся. Неизвестные враги еще хуже. Ведь вас или вашего ребенка пытались убить!

— Убить? — женщина печально засмеялась. — За что? Это была случайность или какая-то ошибка. Не думаю, чтобы бандитам была нужна я или мой сын.

Ну что с нее возьмешь!

— Хорошо, хорошо, — поднял обе руки доктор Гершуни. — Поступайте, как знаете. Вы взрослый человек и имеете на то полное право. Я просто хотел дать вам совет, но вижу, что вы в моих советах совсем не нуждаетесь.

Тем не менее, он проводил ее до выхода и открыл двери, когда она, прижав к себе конверт с ребенком, выходила наружу.

— До свидания, — вежливо сказал он.

Женщина попрощалась с ним, направляясь к стоящему на обочине автомобилю.

У забора клиники засверкали жадные огоньки фотовспышек. Газетные гиены дождались своего часа. Доктор Гершуни смотрел женщине вслед, не заботясь о том, что его фотографии тоже могут попасть в газеты. Он смотрел ей вслед, поэтому не сразу заметил выехавшую из-за поворота машину. Из-за тонированных стекол машина казалась бездушным механизмом. Она устремилась на женщину с ребенком.

— Нет! — крикнула Эллен Гриц, прижимая к себе ребенка. — Нет!

Машина на мгновение замерла, потом взревела мотором, набрала ход и на полной скорости врезалась в стену, окружавшую роддом, высекая из бетона стремительные искры. Раздался тупой удар, машина перевернулась. Взвыл клаксон.

Женщина, с ребенком бросилась ко входу в больницу.

— Вы видите? — сказал доктор Гершуни. — Вы видите? На вас идет настоящая охота. Пойдемте, я позвоню в полицию.

— А как же они? — спросила женщина, глядя на перевернувшийся автомобиль, вокруг которого на асфальте медленно расползалась темная лужа резко пахнущего бензина.

— Вы еще думаете о них? — удивился доктор Гершуни. — Радуйтесь, что они не справились с управлением, в противном случае на асфальте сейчас лежали бы вы. Вместе с ребенком.

Полиция прибыла быстро. Наверное, их машина стояла где-то поблизости.

Полный полицейский в светлой рубахе с темными пятнами под мышками, подошел к перевернувшейся машине, подергал дверцу. Дверцу заклинило, и она не поддавалась.

Полицейский отошел к товарищу, задумчиво и опасливо разглядывая перевернувшуюся машину.

— Здесь нужен ломик, — сказал второй полицейский.