Полдень, XXI век, 2005 № 01 - [98]
Жан был уверен, что независимо от ужасов, их ожидают завесы паутины и вековой слой пыли. Но странно — ничего этого не было. А также запаха сырости и тлена, какой всегда стоит в нежилом доме. Хотя — почему же нежилом? Солнце, ворвавшееся сквозь открытый дверной проем, высветило фигуру человека, лежавшего на лавке.
Это был воин в вооружении, давно позабытом по обе стороны границы. Вместо покрывала он был укрыт прямоугольным деревянным щитом, из-под которого виднелись ноги в чем-то наподобие кожаных лаптей. Руки, сложенные поверх щита, были в кольчужных рукавицах. На голове красовался круглый шлем без забрала, увенчанный турьими рогами.
— Ну вот, — саркастически произнес принц, — что с пивохлебов взять? Назвать избу дворцом — это я еще могу понять. Но спутать этого с принцессой?
Он подошел поближе к распростертому на лавке телу. Нагнулся, всмотрелся. Что-то изменилось в его лице.
— Ну-ка, выйди, — отрывисто приказал он.
Жан послушно поплелся к выходу.
— И дверь закрой! — донеслось до него. — И не входи, пока я не велю.
Жан выполнил и этот приказ.
Притворив за собой дверь, он уселся на землю, привалился к прогретым солнцем бревнам. Ему хотелось спать. Но вместо того, чтобы уснуть, он старался вспомнить то, что ускользало от него в предшествующие дни и ночи… историю, которую он некогда слышал от своего отца, а тот — от своего отца, а тот — от своего.
Историю, которую он старался забыть, как и все, что было в те времена, когда его звали Йоханом, а отец его служил королевским лесничим… до того дня, когда его призвала к себе королева и приказала отвести в лес ее падчерицу и там убить. Потом отца повесили. Люди говорили — пожалел, отпустил. А Йохан бежал из разоренного дома, но успел накрепко усвоить — вот что бывает, когда не выполняешь приказов.
Однако история была совсем, совсем про другое…
Раздался страшный грохот. Казалось, будто изба ходит ходуном, а крыша готова окончательно провалиться внутрь. Жан вскочил на ноги, подняв с земли топор — и замер в нерешительности. Господин Дезире запретил ему входить без приказа. Некоторое время он топтался на месте, прислушиваясь к треску, звону и хрипению, которые слышались изнутри. Затем дверь снова распахнулась.
На пороге стояла коренастая женщина в ржавой кольчуге. Ее желтые сальные волосы падали до пояса. В руке она сжимала принцеву шпагу.
Устремив на Жана злые голубые глаза, она разразилась длинной фразой. Некоторые слова в ней напоминали родной язык Жана, но большинство были совсем непонятны. Вроде бы тот язык — и все же совсем другой. Или все-таки тот? Одно было ясно — женщина гневается. При каждом движении с ее кольчуги сыпались кольца, а ветхая рубаха разъезжалась, и это заставляло ее яриться все больше. Перехватив шпагу, она сломала ее об колено, и направилась к Жану. Прежде, чем он успел сообразить, что она хочет сделать, женщина вырвала у него из рук топор и взмахнула им. Жан отшатнулся, однако, видимо, у женщины не было враждебных намерений. Взвесив топор в руке, она довольно ухмыльнулась и поспешила обратно в избу.
Вернулась она оттуда с охапкой одежды, в которой Жан с ужасом узнал батистовую рубашку, бархатные кюлоты и камзол, а также сапоги из тонкой юфти, принадлежавшие принцу. Швырнув все это на траву, она без стеснения стащила с себя собственные обноски и принялась переодеваться, безжалостно разрывая то, что не подходило по размеру. Закончив с этой процедурой, она нахлобучила на голову свой дурацкий рогатый шлем и хозяйской походкой, положив на плечо топор, направилась к лошадям. Кровный конь принца шарахнулся от нее — он не признавал никого, кроме хозяина. Женщина расхохоталась и ухватила повод. Жеребец рванулся, пытаясь встать на дыбы, но не сумел.
Пользуясь тем, что внимание желтоволосой отвлечено, Жан подкрался к двери и заглянул внутрь. Ненадолго. Но и одного взгляда на принца, свисающего с балки на собственной портупее, было достаточно, чтобы все вспомнить. И все понять.
Желтоволосая взгромоздилась в седло, саданув бедного коня кулаком между ушами. Пристально глянула в небо, как будто ожидала там нечто увидеть. Но не увидела. Вытерла нос рукавом, тряхнула сальными космами, свисающими из-под рогатого шлема, и гаркнула:
— Comm, thrael!
— Да, фрекен Брюнхильд, — послушно отозвался Йохан.
Максим Дегтярев
Привилегия
Каждый день с восьми до девяти вечера Рудольф смотрел новости. Когда его жена Клара замечала, что муж снова включает телевизор, она демонстративно усаживалась перед компьютером и загружала Интернет. Стол с компьютером стоял в противоположном углу комнаты, они сидели другу к другу спиной, до жены доносился голос диктора, до Рудольфа — озлобленное щелканье клавиш. Примерно чрез три минуты она просила приглушить громкость. Рудольф беспрекословно подчинялся. Дальше происходило приблизительно следующее.
«Во время теракта в метро погибло тридцать человек», — говорил, к примеру, диктор. На экране двое спасателей задвигали окровавленные носилки в уже заполненную машину «скорой». Внизу, примостившись у колеса, врач делал искусственное дыхание пожарному, наглотавшемуся дыма. На заднем плане другие пожарные тянули в подземный переход заведомо короткий шланг. Кто-то кричал, что в гидранте нет воды и надо вызвать машину с цистерной.
