Покушение - [29]

— И это несмотря на то, что уже погибло несколько миллионов немцев. А сколько еще поплатятся жизнью?

Графиня испуганно взглянула на капитана: она никогда не видела его таким взволнованным. Но, неожиданно вспыхнув, волнение его так же неожиданно угасло. Бракведе потряс головой и даже попытался улыбнуться:

— Простите, такое со мной в последнее время иногда случается, но лишь тогда, когда я один или нахожусь с верными друзьями.

Элизабет слегка покраснела: капитан сделал ей необычный комплимент. Стараясь скрыть свое смущение, она быстро спросила:

— Соединиться сейчас с узлом связи? Я полагаю, вы, как всегда, желаете узнать, в каком районе союзники расстелили «ковер» из бомб.

— Пожалуйста, соединитесь, Элизабет.

Несколько секунд пришлось ждать, пока соединят, и в эти несколько секунд она успела сказать:

— Если хотите, я потом спущусь в бомбоубежище.

— Я очень этого хочу, и не только из-за нашего милого Гнома. Ведь он, конечно, не преминет разыграть этого идиота Герберта. И что будет, если тот вдруг что-нибудь заподозрит? А самое главное, я всегда радуюсь, когда вижу своего брата в вашем обществе.

Элизабет Ольденбург, прижав к уху телефонную трубку, повторила:

— «Ковер» лег на этот раз южнее Тиргартена, почти у Виттенбергерплац.

Капитан взглянул на план города, который висел на стене у его стола.

— Спросите, пожалуйста, о Гетештрассе.

— Гетештрассе находится прямо в центре пострадавшего района, — сообщила графиня после нескольких уточняющих вопросов.

Бракведе вскочил, затянул ремень, схватил фуражку и скомандовал:

— Немедленно подать автомобиль! Любой, какой окажется под рукой, даже тот, на котором ездит сам генерал-полковник. Я отвечаю за это.

Когда капитан фол Бракведе примчался на автомобиле на Гетештрассе, он увидел, что улица превратилась в сплошной пустырь, заваленный обломками. Черно-синий чад висел над этим пустырем, плотные облака пыли застилали все вокруг, словно туман. Люди суетились около разбитых домов, сдвигали рухнувшие балки, вытаскивали из-под обломков раненых и уцелевшие предметы домашнего обихода. Приступили к работе спасательные команды противовоздушной обороны. Подползали, завывая моторами, автомобили «скорой помощи». Их набивали до отказа ранеными и отправляли в больницы и госпитали. Неожиданно раздался неистовый человеческий крик. Стена дома, едва державшаяся после бомбежки, покачнулась, рухнула и накрыла этот крик, словно толстое одеяло.

Судорожно кашляя и задыхаясь, Бракведе пересекал окутанный дымам и каким-то вонючим паром пустырь, как вдруг наткнулся на плотного человека, непрерывно сплевывавшего слюну и извергавшего проклятия. Это был штурмбанфюрер Майер.

Они поздоровались, и каждый из них изобразил, как ему приятно и радостно встретить здесь другого.

— Вас-то мне как раз и не хватало! — воскликнул капитан.

— Вот так встреча! — в свою очередь закричал Майер. — Два человека, а обуревает их одна и та же мысль, не так ли? Или вы решили просто прогуляться?

— Я собирался поплясать на той же свадьбе, что и вы, — объяснил Бракведе и нашел свой ответ необыкновенно смешным.

И действительно, Майер захохотал, хотя его прищуренные глаза сохраняли напряженно-злое выражение. А может быть, это пыль вызвала у обоих слезы? Впрочем, весьма вероятно, данная ситуация была единственной возможностью выжать слезы у Бракведе и Майера.

По всему было видно, что оба преследовали одну и ту же цель. Тяжело волоча ноги, они потащились по еще горячим обломкам к центральной части Гетештрассе. Здесь после бомбежки сохранился один-единственный дом, и принадлежал он человеку по фамилии Бек.

— Просто не верится! — признался, качая головой, штурмбанфюрер. — Неужели дом уцелел?

— А может, это рука провидения, если мне будет позволительно употребить любимое словечко нашего уважаемого фюрера? — Капитан доверительно подмигнул и увидел, что Майер так же доверительно ухмыльнулся в ответ. — У меня есть предложение, — продолжил капитан. — Пусть каждый позаботится о своих людях, а потом пойдем выпьем вместе — расходы пополам. Согласны?

На время они расстались. Фон Бракведе поспешил к дому, который принадлежал генерал-полковнику Людвигу Беку, бывшему начальнику генерального штаба, признанному стратегу Германии, фамилию которого называли в одном ряду с фамилиями Мольтке и Шлиффена. А сейчас этот человек, который должен был после убийства Гитлера стать главой государства, еле передвигался в рваных, запачканных, мятых-перемятых брюках. Грубая полотняная рубашка прикрывала его грудь. Раскачивая в руке ведро, он пристально глядел на чадящие развалины соседнего дома.

— Вы живы! — облегченно вздохнул фон Бракведе.

— Разве это жизнь? — свирепо проворчал генерал-полковник. Его худое лицо казалось, как всегда, немного торжественным. — Я как раз помогаю соседу тушить пожар, а заодно и гестаповцам, которые свили свое гнездо в его доме. Я даже помогал им собирать бумаги, а среди них было множество фотографий тех, кто меня посещал.

— Отлично! — сказал капитан. — Этот случай я с полным правом могу считать примером подлинного общенародного дела.

— Вы находите? — Генерал-полковник уже не первый раз имел повод удивляться этому офицеру. — Вы ничуть не обеспокоены тем, что команда гестаповцев была расквартирована рядом с моим жильем с единственной целью — следить за мной?