Покушение - [117]

Фромм пил вино из личных подвалов рейхсминистра Геббельса.

На глаза подполковника фон Хофаккера навернулись слезы…

Гиммлер докладывал в ставке фюрера:

— Мятеж провалился. В Берлине царит спокойствие. Производятся аресты…

После того как была прокручена пластинка с бравурным военным маршем, выступил гросс-адмирал Дениц. По силе истинно германских выражений он даже превзошел предыдущих ораторов.

— Преступное покушение на жизнь нашего любимого фюрера наполняет нас чувством безграничного гнева и безмерной ярости, — высокопарно вещал он. — Клика сумасбродных генералов, которая не имеет ничего общего с нашими доблестными сухопутными войсками, с трусливым вероломством замышляла это убийство… — А в заключение выступавший сказал: — Заговор… полностью провалился… Часть главарей… сами лишили себя жизни… Остальные… виновные… будут привлечены к ответу…

Слушая собственную речь в жилом бункере, Гитлер все время одобрительно кивал и наконец заявил:

— Я хочу видеть, как они висят! Я это хочу видеть!

— Что вас так испугало, дорогая? — ободряюще улыбнулся капитан фон Бракведе графине Ольденбург и опустился в кресло. — А я думал, что вы будете мне рады, даже если я приду к вам среди ночи…

Элизабет растерянно посмотрела на него и машинально поплотнее запахнула халат.

— Боже мой, как вы очутились здесь?

— Вы боитесь?

— Не за себя, за вас!

Элизабет погасила верхний свет, оставив включенной лишь лампу под красноватым абажуром возле кровати, и поспешила к окну. Дрожащими руками она отодвинула в сторону узкую полоску шторы затемнения и боязливо выглянула наружу.

— Не бойтесь, я у вас не задержусь, — попытался успокоить ее фон Бракведе. — Но прежде чем удалиться, я хотел бы узнать, что вы, собственно, сделали с моим братом, мальчик совсем потерял голову. Что произошло?

— Здесь было гестапо… почти весь день, — объяснила Элизабет. — И сейчас, как мне думается, они снова сюда пожаловали.

Фон Бракведе быстро подошел к окну, выглянул наружу и увидел, как к дому подкатил темно-серый лимузин. Из машины вылез Фогльброннер и посмотрел на окна третьего этажа.

— Молодец этот Майер, знает свое дело! — восхищенно сказал капитан. — Однако всего предусмотреть и он не в состоянии. Где я могу спрятаться?

Элизабет втолкнула его вместе с портфелем в узкую, без окон, каморку между кухней и туалетом, в которой в свое время прятались «гости» фрау Валльнер.

— Что вам угодно? — спросила графиня Ольденбург у Фогльброннера, который застыл перед ней в выжидательной позе. — Вы что, явились арестовать меня? Так пожалуйста, я в вашей власти.

— Что вы! — возразил гестаповец. — Я пришел, чтобы сообщить вам, что штурмбанфюрер Майер желает встретиться с капитаном фон Бракведе. Штурмбанфюрер придает огромное значение сотрудничеству с ним. Поэтому чем быстрее произойдет эта встреча, тем лучше для всех нас, включая и вас. Вы поняли? Или мне выразиться яснее?

В эту ночь служебная резиденция рейхсминистра Йозефа Геббельса в Берлине превратилась во временную тюрьму. Бывшего командующего армией, предварительно выдав ему бутылку вина, заперли в курительной комнате. В музыкальной комнате поместили графа Хельдорфа, полицей-президента Берлина. Генерал фон Хазе расположился в салоне, и ему тоже выдали бутылку вина. А когда он потребовал вторую, Геббельс, пребывая в прекрасном настроении, заявил:

— Так и быть, он ее получит! Но я не позволю вылакать все мои запасы.

Как только рейхсминистр осознал, что контролирует ситуацию, к нему вернулись и ирония, и чувство превосходства.

— И это заговорщики! — пренебрежительно воскликнул он, ибо арестовать ему удалось одного генерала за другим, не встретив с их стороны ни малейшего сопротивления. — Они даже не в состоянии как следует произвести взрыв. Неудивительно, что мы никак не можем довести войну до победного конца.

В разговоре же с рейхсфюрером Гиммлером он презрительно фыркнул:

— Революция по телефону! — Затем слегка сощурил глаза и добавил: — Всего несколько винтовочных выстрелов — и кто знает, где бы мы сейчас были… — И он снова засмеялся…

А в Париже генерал фон Штюльпнагель, наоборот, вынужден был признать:

— Судьба была против нас.

Вслед за тем он отдал приказ освободить почти всех ранее арестованных по его распоряжению главарей СС, СД и гестапо и сделал это в столь вежливой форме, что подполковник Цезарь фон Хофаккер с горечью спросил:

— Не устроить ли нам для этих господ еще и вечер примирения?

Генерал промолчал. Однако генерал-лейтенант Ганс фон Бойнебург-Ленгсфельд, взявший на себя роль посредника в переговорах Штюльпнагеля с эсэсовцами, по своей инициативе разыграл невиданную доселе комедию: посещая арестованных руководителей СС, он всякий раз с изысканной вежливостью восклицал: «Какая достойная сожаления ошибка!» — и приглашал их в отель «Рафаэль» на бокал шампанского. Все приняли приглашение с удовлетворением.

В отеле «Рафаэль» генерал фон Штюльпнагель встретился с группенфюрером СС Обергом, которого в Париже называли не иначе как «мясником». Генералы вымученно улыбнулись друг другу. Оберг принял поданный ему бокал шампанского и выпил за здоровье Штюльпнагеля, которого с этого момента можно было уже считать покойником.