Покупательские приколы - [6]

У кассы стоит еще не совсем старая женщина, лет шестидесяти, может быть даже моложе с покрасневшим лицом, испепеляя глазами кассиршу восточной внешности и требовательно повторяет: «дайте мой чек!» Невозмутимая кассирша с мягким акцентом отвечает: «Сначала, оплатите покупку», потом поясняет: «Дайте деньги», «Заплатите», но женщина, или не слышит, или не хочет слышать, что ей говорят и, с упорством идиота, все более и более распаляясь, требует выдать ей чек. Громкость ее речи все усиливается и усиливается, поэтому на шум приходит управляющий, который начинает выяснять причину конфликта.

Поняв, что проблема в том, что покупатель требует чек, а кассир уверяет, что не получал денег, он предлагает снять кассу. Сделав «кру-у-у-гом», уходит в подсобку и, буквально через несколько секунд, приносит женщине стул, объясняя, что это процедура не простая и долгая. Требуется привести еще несколько сотрудников, которые будут присутствовать при пересчете выручки, поэтому он просит ее подождать, пока их разыщет. Демонстративно начинает звонить, как он сам говорит, в главный офис, выяснять какие-то частности… А женщина, в это время, сидит на стуле с отсутствующим видом, тупо уставившись в стенку стеклянными глазами. Ждет… ждет… и ждет. Минут через пять краснота на ее лице проходит…

Управляющий прибегает, со словами: «вот-вот начнем»… и убегает снова.

Проходит еще пять минут, потом еще две и вдруг…

Женщина делает какое-то замысловатое движение на своем стуле, я бы сказал — пируэт. Взмахивая рукою, как Шульженко в песенке «Синий платочек», встает с торжествующим взглядом, раскрывает правую руку, до той поры плотно сжатую в кулак и произносит: «Вот они — деньги!»

«Нашлись!» — облегченно и одновременно с укоризной говорит кассирша и берет их у женщины, а возвращая чек и сдачу, добавляет вдогонку — «Вот ваш чек». Но та не прислушивается к сказанному, а как-то боком-боком выходит из-за кассы и незаметненько исчезает.

2012 г. А вы по телефону сказали…

Есть люди, обладающие завидным упорством или упрямством, спокойствием и необычайной уверенностью в своей правоте, даже в тех случаях, когда они откровенно неправы. Таких людей называют «пробивные». Даже, когда они лгут, то настолько верят своей лжи, что для них она становится правдой. Таким людям легко живется — перед ними открываются многие, закрытые для других, двери, рушатся преграды и пасуют те, которые должны их остановить.

Они настолько самоуверенны и самонадеянны, что не представляют объективность нашего мира. Мысль о том, что мир совсем не такой, каким они хотят его видеть, даже не приходит им в голову.

Но гораздо более интересная ситуация бывает, когда встречаются два «пробивных» с противоположными интересами. В этом случае начинается то, что называется «кто кого пересидит» или «игра в гляделки». Подобный случай мне пришлось наблюдать несколько лет назад в аптеке, расположенной в доме 25/34 по Большой Академической улице.

Дело было летом, когда большинство горожан отправляются на отдых — некоторые на море, а кто победнее — на дачу, поэтому в аптеке, куда я зашел, из покупателей, собственного говоря, никого не было, кроме единственной, пенсионных лет, женщины стоящей у окошка. Чтобы не дышать ей в спину, (чего я не люблю для себя, то и не совершаю над другими) я отошел к дальней витрине и начал бесцельно рассматривать какие-то медицинские препараты. Было тепло — меня разморило, время шло незаметно — и, когда я глянул на часы, висевшие над прилавком, оказалось, что я рассматриваю витрину уже почти десять минут.

Странно — за это время можно было скупить пол-аптеки — подумал я и решил подойти поближе к окошку, чтобы понять что там происходит. Вообще-то, до меня доносились какие-то монотонные звуки, как женщины, так и аптекарши, на которые я до этого не обращал никакого внимания. Издалека, это напоминало заевшую пластинку (если кто помнит, что это такое) или игру в теннис: хлоп — пауза — хлоп — пауза…

Подойдя поближе, я включил таймер на часах, чтобы засечь — сколько же это будет продолжаться и прислушался… До меня долетело:

— Но, я хочу у вас его купить.

— Пожалуйста, платите семьсот тридцать пять рублей.

— Ну, как же, ведь по телефону вы сказали, что шестьсот восемьдесят.

— Это не я сказала.

— Как же — ведь я вам звонила.

— Нет, вы звонили в другую аптеку, у нас семьсот тридцать пять.

— Но вы же мне говорили шестьсот восемьдесят.

— Это не я вам говорила, а кто-то другой.

— Ну что же мне делать — я же к вам пришла — без лекарства я не уйду.

— Платите семьсот тридцать пять рублей.

— Но вы же по телефону сказать шестьсот восемьдесят. Я так рассчитывала. Я и денег взяла только семьсот рублей.

— Вы звонили в другую аптеку.

— Но я хочу купить.

— Пожалуйста, платите семьсот тридцать пять рублей.

— Нет, без лекарства я не уйду, что же мне — идти в другую аптеку? Я же вам звонила.

— Вы не мне звонили.

— Но вы же сказали шестьсот восемьдесят.

— Я вам ничего не говорила…

Здесь я ставлю многоточие, поскольку любезный читатель поймет, что разговор, с небольшими изменениями в словах, повторился с самого начала. Я глянул на часы — шесть минут двадцать секунд. И что интересно — за все это время никто из них не повысил голоса, не запутался в словах, не закричал, не повернулся и не ушел, а терпеливо вел абсолютно бессмысленную беседу. Разговор тек монотонно, как ручеек, мирно журча. Все это наводило на мысль о том, что, и покупатель, и продавец — тертые калачи, привыкшие настаивать на своем без шума и пыли, давить своими словами, как японские борцы сумо давят своим пузом.