Покупатели мечты - [8]

— Дорогой шеф! — воскликнул он. — Если нужно защитить такого великого человека, как вы, то вот он я! Никто рядом со мной не умер.

Учитель посмотрел на него и спросил:

— Так-таки не умер?

Подняв руки к голове, Бартоломеу заговорил громче, со всей искренностью:

— Умереть не умер, но был избит, подорван, остался с поломанными костями, измочален.

Стараясь показаться сильнее, чем Бартоломеу, Мэр стал говорить более серьезно, чтобы продемонстрировать свою преданность Продавцу Грез:

— Учитель, если вы будете ходить со мной, то опасности, которые Краснобай создает вам так же, как и ваши враги, будут ослаблены.

Я не выдержал. Я знал, что он говорил ради того, чтобы просто говорить, и не обращал внимания на свои слова.

— Что означает слово «ослабленный», Мэр? — спросил я, стараясь унизить его.

Но пройдоха выкрутился. Он сказал мне:

— Уважаемый избиратель, если ваше образование недостаточно, я советую вам обратиться к словарю.

Я забыл, что я — социолог, и у меня появилось желание залепить ему пощечину. Но мы говорили о защите Учителя, а он не мог допустить ненадежности вокруг себя.

Димас, мошенник, специалист по раздаче тумаков, решил продемонстрировать свою преданность, хотя ни один кошелек не был в безопасности рядом с ним.

— Учитель, безопасность — это мой девиз. Поговорите со мной.

Димас был на излечении, у него была активная клептомания, иными словами, предметы, ему не принадлежавшие и находившиеся в его поле зрения, дергали за спусковой крючок его психики, что вызывало в нем повышенный интерес к ним, принудительно подталкивая его попытаться завладеть ими.

В этот момент Эдсон, верующий, увидел свою любимую ручку в кармане у Димаса.

— Это моя ручка, — заявил он.

Не испытывая никакого стеснения, плут Димас ответил ему:

— Да, я знаю! Поэтому я храню ее для тебя. — И вернул ему ручку.

Эдсон считал, что обладает сверхъестественными способностями, и постоянно хотел совершить чудо, чтобы выделиться. Как только он получил свою ручку назад, он обратился к Учителю:

— Учитель, мои молитвы защитят тебя.

Но мы все чувствовали, что он не слишком чист перед Богом. Ему бы следовало помолчать, чтобы его выстрел не обратился в него самого.

Проанализировав качества тех или иных учеников, я убедился, что лучше было бы иметь множество врагов рядом с собой, чем этих друзей. Мы были самой необычной семьей, которая когда-либо существовала. Учитель тренировал нас, учил терпению и умению сохранять спокойствие днем и ночью, но Терпеливость и спокойствие были для нас предметами роскоши. Мы ломали все догмы социологии по сосуществованию в коллективе.

До каких пор мы будем следовать за ним? Мы этого не знали. Какие сюрпризы и препятствия нас ожидали? Мы этого не знали. Будем ли мы продавать грезы или ухудшим и без того расшатанное общество? В этом я сомневался. Будущее — отец неопределенности, в особенности для нас.

Глава 3. Рынок сумасшедших

Свои идеи Продавец Грез не выкладывал на блюдечке ни ученикам, ни чужакам. Он провоцировал нас, заставлял заходить в «кухню» наших интеллектов и вертеться. Он считал, что тот, кто не умеет вертеться, не умеет и думать. Сверхзащита — теплица; теплица прекрасна для растений, но ужасна для мозга.

Порой мы бывали в красивейшем дворе Федерального собрания, крайне оживленном месте. В этом дворе был грандиозный памятник Независимости в виде чугунного коня высотой в три метра и весом пять тонн. Конь находился наверху огромного десятиметрового железобетонного столба. Верхом на чугунном коне сидел чугунный же всадник с мечом в руке. Глухой, призывающий к битве крик исходил из его рта. Проходя мимо памятника, Учитель указал правой рукой на чугунного солдата и продемонстрировал удар мечом в воздухе.

— Вот пример того, что люди всегда больше верили в оружие, чем в идеи. — И, глядя на нас, спросил: — Но кто сильнее: те, кто использует оружие, или те, кто руководствуется идеей?

У Краснобая не было сомнений.

— Те, кто использует пушки, пулеметы, снаряды, — тотчас ответил он.

— Но разве не идеи создают оружие, Бартоломеу? — сказал Учитель, стараясь поправить его.

— Да, — согласился тот.

Тогда Учитель стал приводить доводы:

— Если идеи настолько сильны, чтобы создавать оружие, они должны быть достаточно сильными, чтобы люди могли находить решения, которые не приведут нас к их использованию. Но раз оружие создано, оно так или иначе будет обращено против идей, будет уменьшать их созидательность. Создание уничтожает создателя.

И мы сразу же продолжили свой путь. Во дворе Федерального собрания бывала юридическая элита столицы этой страны. Адвокаты, судьи, прокуроры, общественные защитники, служители юстиции, все в безупречных костюмах-тройках, что создавало контраст с нашей одеждой, в особенности с одеждой Учителя, на котором в тот день был коричневый поношенный пиджак, помятый, сильно разорванный с левой стороны, благодаря чему проветривались его бока.

Глядя на торопящихся по своим делам прохожих, человек, за которым мы шли, стал созывать их, чтобы организовать «собрание» во дворе человеческого мозга. Он использовал сократовский метод, дабы бомбардировать идущих, не спрашивая при этом у них разрешения.