Покров Божий над Россией - [22]

4 сентября 1943 года Сталин пригласил в Кремль трех митрополитов: Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича).

Советский вождь высоко отозвался о патриотической деятельности Православной Церкви, поблагодарил за внесенные ею в фонд обороны 150 млн. рублей, собранных за счет пожертвований верующих. Он поинтересовался проблемами, которые стоят перед Церковью. На это митрополит Сергий ответил, что самая главная у них проблема – это выборы Патриарха. Сталин тут же отдал распоряжение привлечь авиацию для сбора всех епископов, чтобы открыть Поместный Собор через три дня. 8 сентября Собор был созван. Патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Сергий (Страгородский).

Были решены и другие вопросы, поставленные на встрече церковными иерархами. Образован при Патриархате Святейший Синод. Последовал декрет об открытии церквей. И за годы войны в России вновь открылось около 22 тыс. храмов, 85 монастырей, 2 духовные академии и 8 духовных семинарий. Московской Патриархии была возвращена Троице-Сергиева Лавра, возобновилась Киево-Печерская Лавра. Вышел в свет первый номер «Журнала Московской Патриархии». Была разработана программа богословских школ на высоком духовном уровне.

Правительство в распоряжение Патриархии и Патриарха предоставило в Москве трехэтажный особняк в Чистом переулке, который до войны занимал германский посол.

В ходе беседы Сталин неоднократно подчеркивал, что «Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР».

Газета «Правда» стала печатать слово «Бог» с большой буквы. А осенью 1943 года Правительство обратилось к народу через газеты со следующими словами: «Просим молиться за победу над злейшим врагом – германским фашизмом».

Итоги внезапной «перемены курса» стали поистине ошеломляющими. Глубокая, ничем непоколебимая вера в Бога властно захватила все население страны.

Солдаты, офицеры и многие генералы, крещеные в младенчестве, окончившие церковноприходские школы, посещавшие богослужения в детстве и отрочестве, вспоминали о Боге, возвращались к вере отцов.

С января 1944 года «Интернационал» уже заменен новым Государственным гимном СССР. Вместо «Вставай, проклятьем заклейменный…» стали петь: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь».

Ощущение преемственности Великой России, ее героического прошлого становится более важным, чем ежедневное напоминание о революционных истоках советского государства, собственно, и родившегося-то в результате разрыва с прошлым. Отсюда с такой поразительной естественностью в советские батальоны вписалась и танковая колонна имени Дмитрия Донского, и летная эскадрилья имени Александра Невского, созданные на деньги верующих.

Это было необычное время, когда на фронте одновременно шла пропаганда коммунистических идей и прорастала в защитниках Отечества вера в Бога.

В окопах на боевых позициях были люди разных убеждений. У одних были партийные и комсомольские билеты, у других – православные нательные крестики, но все они были братьями во Христе и цель у них была одна – освободить от врага родную землю. Одно из типичных писем того времени: «Мама, я вступил в партию, помолись за меня Богу». И партийный билет отнюдь не мешал носить крест, молиться.

В докладах в ЦК ВКП(б) о праздновании Пасхи в ночь с 15 на 16 апреля 1944 года подчеркивалось, что почти во всех церквах в большом количестве присутствовали военные офицерского и рядового состава.

В людях жила надежда на справедливость завета святого благоверного великого князя Александра Невского, что «не в силе Бог, а в правде» – и правда нашей Великой Победы восторжествовала!

Победный 1944 год

До весны 1944 года А.М. Василевский задержался на юге для руководства планированием и проведением операций Южного и Юго-Западного (позже – 3-го и 4-го Украинских) фронтов. При этом оставался начальником Генштаба.

Василевский ежедневно вел переговоры с Верховным Главнокомандующим по средствам связи, что позволяло Сталину знать его мнение. Перед принятием важного решения по руководству военными действиями Сталин нередко сам запрашивал мнение начальника Генштаба. Когда мнения расходились, Василевский умел с достоинством и вескими аргументами убедить Верховного.

Сталин, человек проницательный и умный, высоко ценил нравственные достоинства Александра Михайловича, сочетавшиеся с глубочайшими профессиональными познаниями, верил ему, откровенно делился с ним своими соображениями, сомнениями, подхватывал его предложения и развивал.

За годы войны и сам Верховный, безусловно, освоил сложнейшую науку управления боевыми действиями. Сталин не был военным человеком, но, по словам Василевского, «он обладал гениальным умом, умел глубоко проникать в сущность дела и подсказывать военное решение».

И. В. Сталин в годы войны взвалил на себя нечеловеческий груз, занимая пять постов: Генерального секретаря ЦК ВКП(б), Председателя СНК СССР, Председателя ГКО, Верховного Главнокомандующего и народного комиссара обороны. Но разделить этот груз с кем-то не мог, потому что все тогда висело на волоске и принимать решения приходилось мгновенно. Он почти не покидал кабинета в Кремле, работал по 15–16, а то и по 20 часов в сутки.