Покойник с площади Бедфорд - [14]

Ее ведь никто не звал! Так почему же она решила, что генерал захочет ее увидеть после всего того, что Питту пришлось сделать с его семьей – не без помощи, кстати сказать, самой Шарлотты? Она ведь должна быть последним человеком на земле, к которому генерал мог испытывать хоть какие-то добрые чувства… И наверняка ему не нужна ее дружба. Этот ее приход отдавал безвкусием и самонадеянностью.

Незваная гостья сделала шаг назад и почти собралась уходить, когда дверь отворилась и открывший ее лакей четко произнес:

– Доброе утро, мэм. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Доброе утро… – У Шарлотты еще оставался шанс притвориться, что она разыскивает какого-то несуществующего человека. Не обязательно говорить, что она пришла именно в этот дом. – Я… Я бы хотела…

– Мисс Эллисон! – воскликнул слуга. – То есть я хотел сказать… Прошу прощения, мадам… Миссис Питт, не так ли?

Шарлотта уставилась на лакея. Его лица она не помнила. Откуда он мог ее знать?

– Да… – пробормотала она в ответ.

– Если вы зайдете, миссис Питт, то я узнаю, дома ли леди Огаста или генерал и смогут ли они вас принять. – Слуга отступил на шаг и освободил ей проход.

У гостьи не осталось выбора.

– Благодарю, – она почувствовала, что дрожит. Если леди Огаста примет ее, то что она, Шарлотта, сможет ей сказать? Они не любили друг друга еще до трагедии с Кристиной. А сейчас все будет еще хуже… Что же ей сказать? Как объяснить свой приход?

Шарлотту провели в маленькую гостиную, где она сразу же узнала модель пушки из Ватерлоо, стоящую на столике. Казалось, что все прошедшие годы исчезли. Миссис Питт ощутила ужас убийств в Девилз-акр, как будто они происходили именно сейчас. Их боль и несправедливость были все еще очень свежи в ее памяти.

Женщина несколько раз прошлась по комнате. Один раз она подошла к двери в холл и даже открыла ее. Но на лестнице стояла горничная, которая увидела бы, как Шарлотта уходит. Это будет выглядеть еще более абсурдным, чем ее приход.

Миссис Питт закрыла дверь и продолжила ждать, словно приготовившись к атаке.

Дверь открылась, за нею стоял генерал Балантайн. Он заметно постарел. Трагедия оставила на лице военного свой след: в его глазах стояла боль, которой не было, когда они с Шарлоттой впервые встретились. Но спина его была все такой же прямой, а плечи все такими же широкими. И, как всегда, генерал смотрел прямо в глаза собеседнику.

– Миссис Питт? – На его лице появилось удивление, но по его тону можно было понять, что этот визит ему приятен.

Шарлотта вспомнила, как сильно он нравился ей в прошлом.

– Генерал Балантайн, – она автоматически сделала шаг вперед. – Я не могу объяснить, почему пришла к вам сегодня. Я просто хочу, чтобы вы знали, что я очень сожалею о произошедшем, и мне очень жаль, что какой-то несчастный предпочел умереть на ступенях вашего дома. Думаю, что истина очень быстро выяснится, и вы… – Гостья замолчала. Генералу не нужно было говорить банальности. Линдон Римус уже сделал свое черное дело, вспомнив о случае в Девилз-акр, и никакое раскрытие нового убийства не уничтожит боль прошлого. – Мне очень жаль, – искренне повторила Шарлотта. – Вот, пожалуй, и все, что я хотела вам сказать. Наверное, мне надо было написать вам письмо?

– С хорошо обдуманными фразами, очень тактичное и совсем непохожее на вас в жизни, – Балантайн слегка улыбнулся. – И я бы подумал, что вы изменились, о чем бы искренне пожалел. – Он слегка порозовел, как будто устыдился своей искренности.

– Думаю, что я чему-то научилась, – сказала миссис Питт. – Даже если пока и не могу использовать этот свой опыт на практике.

Ей хотелось задержаться еще на несколько минут. Может быть, она все-таки сможет чем-то помочь, если генерал расскажет ей, что произошло. Но самой задавать такие вопросы было очень неприлично. Она бы выглядела слишком навязчивой, да и потом Питт наверняка уже измучил Балантайна своими вопросами. Почему же она считает, что может сделать еще что-то?

– Ну, и как вы живете? Как ваша семья? – нарушил молчание генерал.

– Все прекрасно. Дети быстро растут, – отозвалась женщина. – Джемайма сильно вытянулась…

– Ах да… Джемайма. – На губах хозяина дома вновь появилась улыбка. Наверняка он, как и миссис Питт, подумал о Джемайме Вагонер, которая вышла замуж за его единственного сына и в честь которой Шарлотта назвала свою дочь. – А вы знаете, что они вернули вам долг?

– Долг? – не поняла его собеседница.

– Ну да. Своего второго сына они назвали Томасом.

– Ах вот как… – Шарлотта тоже улыбнулась. – Нет, я не знала об этом. Я обязательно расскажу мужу – ему будет приятно. У вашего сына все в порядке?

– Да. Брэнди сейчас работает в Мадриде. К сожалению, мы не очень часто видимся.

– Вы, должно быть, сильно скучаете.

– Да, очень, – в глазах генерала появилась тоска. Он отвернулся и стал смотреть на летний сад за окном, в котором росли великолепные розы. В утренних лучах солнца роса на них уже успела высохнуть.

На каминной полке тикали часы.

– Моя мама опять вышла замуж, – невпопад произнесла миссис Питт.

Генерал заставил себя оторваться от прошлого и опять повернулся к гостье:

– Правда? Я… надеюсь, что она счастлива. – Это не было вопросом. О таких вещах не спрашивают, чтобы не показаться слишком докучливым. Нельзя даже говорить о счастье и несчастье – это будет выглядеть неделикатно.