Покорность - [13]

— Что это, как вы думаете? — спросила Алиса. — Похоже на стрельбу… — добавила она неуверенно.

Мы тут же замолкли, и я вдруг понял, что стихли все разговоры в саду, так что снова стал слышен шорох листвы на ветру и негромкие шаги по гравию — гости выходили из зала, где происходил коктейль, и медленно ступали между деревьями, словно ожидая чего-то. Мимо меня прошли два преподавателя из университета Монпелье, как-то странно держа включенные смартфоны в горизонтальном положении, словно это были прутики для поиска подземных родников.

— Ничего нет… — с тревогой выдохнул один из них. — Они зависли на саммите Большой двадцатки.

Они сильно ошибаются, если рассчитывают, что информационные каналы будут освещать эти события, подумал я. Ни слова не скажут, как вчера о Монфермее; все будто воды в рот набрали.

— Вот и до Парижа докатилось, — безучастно заметил Лемперер.

В ту же секунду снова послышались выстрелы, на этот раз весьма отчетливо — судя по всему, стреляли неподалеку, — затем раздался гораздо более громкий взрыв. Все гости мгновенно повернулись в ту сторону. В небо над домами поднимался столб дыма; видимо, это происходило где-то в районе площади Клиши.

— Боюсь, наша тусовка не затянется… — беспечно заметила Алиса.

И правда, многие из присутствующих принялись куда-то звонить, а некоторые даже стали продвигаться к выходу, но неторопливо, словно невзначай, делая вид, что не потеряли самообладания и ни в коем случае не собираются поддаваться панике.

— Можем продолжить у меня, если хотите, — предложил Лемперер. — Я живу на улице Кардинала Мерсье, в двух шагах отсюда.

— У меня завтра лекция в Лионе, я уеду шестичасовым экспрессом, — сказала Алиса. — Так что мне уже, наверное, пора.

— Ты уверена?

— Да, и, как ни странно, мне совсем не страшно.

Я взглянул на нее, спрашивая себя, стоит ли ее поуговаривать, но почему-то мне тоже не было страшно, я был уверен, без всяких на то оснований, что столкновения не выйдут за пределы бульвара Клиши.

«Твинго» Алисы был припаркован на углу улицы Бланш.

— Мне кажется, ты поступаешь не очень разумно, — сказал я, поцеловав ее. — Позвони все-таки, когда доберешься.

Она кивнула и тронулась с места.

— Потрясающая женщина… — сказал Лемперер.

Я согласился, заметив про себя, что, в сущности, мало что знаю об Алисе. Если не считать обсуждения почетных наград и карьерных успехов, наше общение с коллегами ограничивалось пересудами о том, кто с кем спит, но никаких сплетен про нее я не слышал. Она была умна, элегантна, миловидна — сколько, интересно, ей лет? Приблизительно как мне, лет сорок — сорок пять, и, судя по всему, у нее никого нет. Все-таки ей рано пока завязывать с этим делом, подумал я и тут же вспомнил, что еще вчера рассматривал для себя такую же перспективу.

— Ага, потрясающая! — поддакнул я, пытаясь отделаться от этой мысли.

Перестрелка стихла. Свернув на безлюдную в этот час улицу Баллю, мы очутились как раз в эпохе наших любимых писателей — о чем я не преминул сказать Лемпереру; практически все здания тут, прекрасно сохранившиеся, были построены во времена Наполеона III или в первые годы Третьей республики.

— Вы правы, даже вторники Малларме проходили совсем рядом, на улице Ром… — ответил он. — А вы где живете?

— На авеню Шуази. Это скорее семидесятые годы прошлого века. В литературном смысле ничем не примечательный период.

— То есть в чайна-тауне?

— Именно. Я живу в самом центре чайна-тауна.

— Вполне может оказаться, что это правильное место, — после долгой паузы задумчиво произнес он.

Мы как раз дошли до угла улицы Клиши. Я в изумлении остановился. В сотне метров к северу от нас, на площади Клиши, бушевало пламя; поодаль виднелись обугленные остовы машин и автобуса; в гуще огня чернела величественная статуя маршала Монсея. Людей видно не было. Стояла звенящая тишина, нарушаемая только монотонным воем сирен.

— Что вы знаете о военной карьере маршала Монсея?

— Ровным счетом ничего.

— Он был наполеоновским солдатом. Прославился при обороне заставы Клиши от наступающих русских войск в 1814-м. Если беспорядки перекинутся на Париж, — продолжал он тем же тоном, — китайская община останется над схваткой. Чайнатаун будет, возможно, одним из немногих безопасных кварталов в городе.

— Думаете, это реально?

Он молча пожал печами. В эту минуту я с ужасом увидел, как двое парней с автоматами, в кевларовых комбинезонах полицейского спецназа, преспокойно шагают по улице Клиши по направлению к вокзалу Сен-Лазар. Они оживленно болтали, даже не взглянув в нашу сторону.

— Они… — я так оторопел, что с трудом подбирал слова, — они идут себе, как ни в чем не бывало.

— Да… — Лемперер остановился и задумчиво потер подбородок. — Видите ли, в данный момент очень трудно сказать, что реально, а что нет. Тот, кто будет уверять вас в обратном, либо дурак, либо лжец; я думаю, сейчас никто не может утверждать, что знает, как все сложится в ближайшие недели. — Он умолк ненадолго и продолжил: — Ну вот, мы почти пришли. Надеюсь, ваша подруга нормально доехала…

Тихая, пустынная улица Кардинала Мерсье упиралась в фонтан с колоннами. По обе стороны от него массивные ворота, увенчанные камерами видеонаблюдения, вели в засаженные деревьями дворы.