Покоренное сердце - [64]

Кузина Клер казалась на этом фоне прекрасной розой в окружении сорняков. Соломенная шляпка с вишневыми лентами обрамляла кукольное личико и золотистые локоны, поверх красного платья была наброшена темно-золотая накидка. Руки закрывали тонкие лайковые перчатки. На локте Розабел висела корзинка.

Появление леди вызвало оживление в очереди. Многие бросали жадные взгляды на корзинку Розабел.

Клер придвинулась поближе к кузине. От корзинки исходил чудесный аромат свежеиспеченного хлеба.

– Это сумасшествие, миледи. Что, если вас здесь увидят? Ваша мать придет в ярость, если вы своим поведением оттолкнете от себя лорда Рокфорда.

– Тогда он достанется тебе. – Розабел посмотрела на Клер понимающим взглядом и вдруг показалась ей совсем взрослой. – Вчера вечером он явно выделял тебя среди остальных гостей. Клянусь, Брауни, он не сводил с тебя глаз.

Клер вспыхнула. Воспоминание о том, как Саймон смотрел на нее, вызывало сладкое томление в груди. Бессмысленно отрицать, что она нравится ему. Так же бессмысленно, как отрицать, что она не может оставаться к нему равнодушной. Клер жалела, что не смогла избежать визита в дом Рокфордов.

Увидев, как запросто Саймон болтает со своими сестрами, она открыла его для себя с другой стороны. В кругу семьи этот гордый, надменный аристократ превратился в нежного брата и любящего сына. Клер была тронута тем, как трепетно он ухаживал за матерью. Он бережно проводил ее из гостиной в столовую, там проследил, чтобы она попробовала каждое блюдо, а после ужина снова вернулся вместе с ней в гостиную, тогда как остальные мужчины остались в столовой пить бренди. К концу вечера Клер была готова поверить, что у Саймона тоже есть сердце.

Есть, но только для людей своего круга. Этот грубиян не считает предосудительным флиртовать с компаньонкой невесты. Несмотря на все свои заявления, он по-прежнему стремится затащить ее в постель. Клер со стыдом призналась себе, что и сама мечтает об этом.

Очередь продвинулась, и Клер очнулась.

– Не пытайтесь заговорить мне зубы, – вполголоса проговорила она. – Если мы немедленно не уйдем отсюда, ваша репутация будет погублена.

– Перестань, Брауни, кто меня здесь узнает? Мы здесь в полной безопасности.

– О какой безопасности вы говорите? Здесь одни убийцы, грабители и прочие преступники всех мастей. – Она крепко ухватила Розабел за руку. – Довольно споров. Мы уходим.

– Я остаюсь, – так же тихо, но твердо ответила Розабел. – Если ты попытаешься остановить меня, я буду кричать, сопротивляться – одним словом, устрою сцену. Инцидент попадет в газеты, и тогда все действительно узнают, что я здесь была.

Клер иногда попадались непослушные ученицы, и она умела призвать их к порядку, но Розабел была совершенно неуправляема. Для нее не существовало никаких авторитетов. Задорный огонек в голубых глазах кузины послужил Клер предостережением, что та может исполнить свою угрозу. Клер решила не рисковать. Мысленно попросив прощения у отца, она сказала:

– Мистер Холлибрук – опасный преступник. Этот человек неподходящая компания для леди.

– Но он – мой дядя и при этом самый известный преступник в Лондоне. Я умру от любопытства, если не встречусь с ним.

– Вы умрете гораздо раньше от рук кого-нибудь из этих негодяев. Если уж вам на себя наплевать, подумайте обо мне. Меня уволят, если ваш дедушка или мать узнают о том, что вы здесь были.

Розабел состроила умоляющую гримаску и похлопала Клер по руке.

– Милая Брауни, не волнуйся. Нас не поймают. В крайнем случае, я возьму тебя под свою защиту. Я возьму всю вину на себя и скажу, что ты пыталась остановить меня.

Клер сомневалась, что леди Эстер прислушается к словам дочери. Но сейчас ее беспокоило другое. Если Розабел узнает, что Клер приходится ей двоюродной сестрой, она не сможет сохранить это в секрете. И тогда Клер уволят…

Подошла их очередь. К счастью, когда Клер навещала отца в прошлый раз, на входе работала другая смена. Лысеющий человек с большим носом ощупывал каждого проходившего, проверяя, нет ли при нем оружия. Лиц женского пола осматривала в соседней комнате полная женщина. Клер уже проходила эту унизительную процедуру и прошептала на ухо Розабел:

– Эта жуткая женщина станет задирать вам юбки, чтобы убедиться, что вы не хотите пронести с собой нож или пистолет. Это очень неприятно и унизительно. Давайте уйдем.

– Не волнуйся, – шепнула ей Розабел. – У меня есть план.

Очаровательно улыбаясь, она всучила тюремщику горсть монет, и их пропустили без досмотра. Тюремщик даже не стал смотреть, что в корзинке, с негодованием отметила Клер. Он отвесил им такой глубокий поклон, словно они были особами королевской крови, и проводил к упитанному охраннику.

Пока они шли по длинным темным коридорам тюрьмы, волнение Клер росло с каждым шагом. Холодный влажный воздух был пропитан отвратительными запахами. Холод пронизывал до самых костей. Клер знала, что за зарешеченными дверями находятся камеры для особо опасных преступников. Должников и женщин содержали отдельно от них.

Ее отец находился в отдельной камере в отделении для тех, кто мог заплатить за себя. Для того чтобы поместить отца в отдельную камеру, Клер пришлось потратить все отложенные на жизнь средства и продать нитку жемчуга, доставшуюся ей от матери. После того как она заплатила аванс мистеру Мэнди, у нее не осталось денег, чтобы обеспечить папе хоть какой-то комфорт, но она утешилась мыслью, что отец сидит отдельно от настоящих преступников.