Покоренная поцелуем - [19]

- Не слишком ли ты опустошил бурдюк с элем? - спросил Гилберт с обманчивым безразличием.

- Может быть. Ну, а что еще остается делать в этом забытом Богом месте?

- Не думал, что ты так низко ценишь собственный дом.

Данстэн недовольно заворчал:

- Дом? Мне его только обещали. Ну, а теперь я в этом далеко не уверен. Он сплюнул. - Прошло больше полугода с тех пор, когда Вильгельм поручил Хью построить замок и содержать у себя с лошадьми и полной амуницией десять рыцарей. Оглянись вокруг, Гилберт. Ты видишь где-нибудь замок? А где эти десять рыцарей? Нет, этот негодяй Филипп Мартел прав. Нет, ни одно из требований Вильгельма так и не выполнено, если не считать наполовину вырытого котлована и четырех людей, присматривающих за правителем, у которого здравого рассудка меньше, чем у младенца. Скоро наступит Пасха, и мы все знаем, что этот раболепствующий Филипп скоро после этого повезет через море к Вильгельму все сплетни, которые он здесь собрал. Могу ли я рассчитывать в таком случае на собственный дом?

Пусть теперь все эти крестьяне залягут спать, ему все равно - теперь все свое внимание Гилберт должен уделить своему мятежно настроенному товарищу по оружию.

- Не забывай, ты дал Хью клятву на верность, - напомнил он Данстэну.

- Да, я дал клятву, - согласился Данстэн. - Но только Хью, а не его сестрице. Покуда мы продолжаем мириться с таким пошлым обманом, наше боевое искусство ржавеет вместе с нашими доспехами, а наши лошади жиреют и становятся все ленивее. Стоит этим саксам поддержать этого пленника, и они перебьют всех нас вот этими лопатами и кирками.

Неловкую тишину, воцарившуюся между ними после запальчивых слов Данстэна, вдруг нарушили звуки: издалека донесся пронзительный вопль ястреба, а рядом с ними раздался крик разгневанного крестьянина, которого окатили с ног до головы жидкой грязью со дна котлована.

- Уолтер, конечно, не разделяет твоих воззрений? - наконец спросил Гилберт.

- Уолтер всегда был человеком Хью, - признался Данстэн. - Но в последнее время он кажется таким же недовольным и мрачным, как и все остальные, и в самые ответственные моменты обычно куда-нибудь скрывается. Может, он вынашивает свои личные планы мятежа. Он проводит кучу времени с этим негодяем Филиппом, хотя мне невдомек, как он может выносить его компанию. Может, когда этот Филипп ехал сюда, ему кто-то сильно стукнул по голове?

- Может, он не уедет отсюда невредимым, если намерен осуществить свою угрозу и сообщить обо всем Вильгельму, - ответил Гилберт обманчиво безразличным голосом. Зачем открывать свои опасения в связи с тесной дружбой между Филиппом и Уолтером.

- Стефэн, наши оруженосцы и я сам... - Данстэн, стиснув зубы и пожав плечами, бросил недовольный взгляд на Гилберта:

- Тебе хорошо известно, что все мы стали на твою сторону против Марии, когда шла речь о сохранении жизни этому саксу. Ну, как всегда, она нас проигнорировала. Моя цель сегодня заключается в том, чтобы сказать, что мы не станем толковать превратно твой шаг, если ты сможешь положить конец всем этим уверткам и взять в свои руки полный контроль над Лэндуолдом.

- Клятвопреступник, - сказал Гилберт, хотя в душе он ликовал, услыхав свои тайные желания в словах другого.

Данстэн продолжал ворчать, но Гилберт почти уже не обращал внимания на то, что, ему казалось, было лишь "первым пробным шаром". Он в это время обводил долгим взглядом поля Лэндуолда, его луга и леса и впервые в глубине души осмелился рассмотреть такую возможность. Все - мое. Все это может стать моим. Как и эта леди, чтобы украсить мой дом. На него обрушился прямо-таки потоп чувств собственника, охватил его всего целиком при этой мысли, и ему показалось, что он начинает в нем тонуть.

- Клятвопреступник, - повторил он, словно пытаясь отвергнуть возникший у него в голове план, который, тем не менее, был настолько подробно разработан, что, вероятно, его мысли в этом направлении работали давно, а он боялся в этом себе признаться. - Время еще не приспело.

- Чем скорее, тем лучше.

Гилберт отрицательно покачал головой. Он улыбнулся, вспомнив свою прогулку по морозу в компании с Эдит.

- Мария всегда скрывала от других те советы, которые она дает Хью ради успеха его дела. Теперь у меня есть доступ к человеку, обладающим живым рассудком, готовым, развязать язык, и отныне он будет в курсе того, что происходит в покоях Хью.

На Данстэна, казалось, его слова не произвели никакого впечатления. Он рукой указал на мрачных крестьян:

- Ты можешь воспользоваться ушами и глазами тысячи летучих мышей, висящих на потолке покоев Хью, но только какую ты от этого получишь пользу?

- Они будут подслушивать все, что происходит вокруг человека, стремящегося рассечь их прежнего господина напополам.

- Ты имеешь в виду Ротгара?!

- Да, его. - Гилберт остановил взгляд на одном из крестьян, который в эту минуту уставился на него. Вдруг этот человек, проявив громадный интерес к работе, начал энергично, как заводной, отбрасывать в сторону рыхлую землю. Скоро, если замыслы Гилберта осуществятся, все крестьяне в Лэндуолде будут работать с таким же рвением.