Покорение - [33]

Вождь отошел от нее, и она перевела взгляд на других индейцев. Это были молодые, широкогрудые, загорелые мужчины; на них были надеты кожаные штаны и кожаные мокасины до колен. У одного на голове была цветная косынка (такие косынки носили западные апачи), она удерживала его длинные черные волосы, не давая им упасть на лицо. У трех других были косы. У каждого на поясе, низко приспущенном на узкие бедра, висел нож.

Они стояли полукругом и внимательно смотрели на нее. На донью Матильду они не обращали внимания. Немного погодя один из индейцев сорвал с пояса кинжал. Он направил его на Кармен и что-то угрожающе выкрикнул. После угроз он несколько раз помахал кинжалом перед ее лицом. Затем он зажал его в челюсти, губы его приподнялись в угрожающей гримасе, открыв ряд белых крепких зубов. Кармен содрогнулась.

Остальные мужчины продолжали разглядывать Кармен, негромко переговариваясь. Они показывали на ее волосы, потом на вождя и посмеивались, очевидно довольные его шуткой.

Кармен, трясясь от страха, ждала, когда же они надумают убить ее, когда все это кончится. Ее нервы были натянуты до предела, и ей казалось, что скоро она не выдержит, упадет на песок и зарыдает.

Наконец, тягостное молчание было прервано — вождь сердито хрюкнул и ушел. Ничего не понимая, Кармен посмотрела ему вслед. Он подошел к повозке, забрался в нее и начал там рыться. Его действия возбудили любопытство других. Они отправились туда же, оставив Кармен и донью Матильду.

Кармен вдруг захотелось убежать, куда глаза глядят, но она прогнала эту мысль. Индейцы быстро поймают ее в этом каньоне. А попытка к бегству может заставить их скорее покончить с нею. Теперь, когда угроза немедленной смерти, казалось, отодвинулась, ей хотелось во что бы то ни стало сохранить свою жизнь. Она возблагодарила Небо за то, что пока еще жива, а потом, взглянув на индейцев, копающихся в повозке, послала им вдогонку другую молитву. Она молилась, чтобы они не нашли ее мешочек с драгоценностями. Сначала ей показалось, что ее молитва была услышана. Но вскоре послышались гортанные радостные крики, и Кармен увидела, как вождь выскочил из повозки, подняв над головой кожаный мешочек с драгоценностями — ее приданое.

Плечи ее опустились, она закрыла лицо руками и тихонько заплакала. Когда она снова взглянула на индейцев, то по их ухмыляющимся лицам поняла, к сожалению, слишком поздно, что они правильно оценили ее реакцию — в их руках находится нечто очень ценное. Все ее надежды рухнули. Теперь эти дьяволы получили еще и награду за свою жестокость! Мало того, что в их руках жизнь обеих женщин, они еще заполучили и драгоценности Кармен!

Ею овладели чувства гнева и полной беспомощности. Она, в бессильной ярости сжав кулаки, наблюдала, как вождь направился к своей лошади, возле которой были сложены наиболее яркие платья Кармен. К ним он присоединил и мешочек с драгоценностями.

Три других индейца, находившихся в повозке, также, вероятно, поняли важность своей находки, потому что довольно засмеялись и возбужденно о чем-то заговорили. Обсуждают, как и на что потратить мое приданое, когда меня убьют, — с горечью подумала Кармен.

Сильный удар в спину застал ее врасплох. Грубый голос вождя произнес что-то невразумительное, когда она от удара оступилась и упала на землю. Кто-то рассмеялся — какие они жестокие, подумала Кармен. Вот оно, — сказала она себе. — Вот так я кончаю жизнь. Здесь, в пустыне, от рук этих дьяволов.

Донья Матильда громко зарыдала, и один из индейцев — он все еще держал в зубах кинжал — отскочил от повозки и ударил ее по лицу. Она крутанулась на месте от удара и кулаком заткнула себе рот, чтобы унять рыдания.

Такая неожиданная жестокость молодого мужчины по отношению к пожилой женщине привела Кармен в ярость. Она поднялась с земли и ринулась на него, намереваясь ногтями расцарапать это молодое жестокое лицо. Удивленный этим нападением, он все же успел удержать ее, ухватив одной рукой сразу за оба запястья. Зарычав — а ничего другого он не мог сделать с кинжалом во рту — он небрежно оттолкнул ее от себя, и она снова упала на землю.

Сердито отбрасывая с лица пряди растрепавшихся белокурых волос, Кармен снова вскочила на ноги и закричала:

— Ты отвратительный человек! Оставь ее в покое! Она тебе ничего не сделала!

Кармен кричала на него, на них всех — по-испански. Она выкрикивала самые оскорбительные, самые ужасные слова, которые только могла придумать. К сожалению, их было немного, ее монастырское воспитание не подготовило ее к подобному испытанию. Но она знала, что сестра Франсиска сильно возмутилась бы, услышав те слова, которые она выкрикивала сейчас. А, возможно, сестра Франсиска гордилась бы тем, что ее воспитанница так храбро противостоит этим демонам. И Кармен завопила еще громче.

Казалось, индейцы были потрясены ее криками и жестикуляцией. Раскрыв рты, они уставились на Кармен. Еще бы, ведь на них ни разу до сих пор не кричала хорошенькая взбешенная испанская аристократка!

Накричавшись до хрипоты, она вдруг заметила еще несколько приближающихся всадников. Они быстро скакали, направляясь к захваченной повозке. Кармен даже застонала, ей захотелось в отчаянии воздеть руки к небу: Боже милостивый, не надо больше индейцев!