Покорение Крыма - [174]
— А вы без крепостей!
— В них вольность татарская и безопасность России заложена! Вы это понять можете?
Отвечать на вопрос Абдул-Резак не стал — предложил закончить конференцию:
— У нас накопилось много взаимных претензий, которые надлежит обсудить. Но сделать сие надобно неторопливо, чтобы соблюсти взаимные интересы и открыть дверь к долгожданному миру...
На следующей конференции рейс-эфенди вдруг поднял вопрос о продолжении перемирия.
— Близится день его окончания, а нам ещё о многом предстоит трактовать.
Обресков ответил твёрдо и угрожающе:
— Достаточной причиной для продолжения перемирия может быть только подписание статей о Крыме... А ваше упорство может послужить причиной другого — открытия военных действий.
Абдул-Резак принял вызов — тоже стал грозить продолжением войны.
Послы, обидно разругавшись, поторопились закрыть конференцию...
Шли дни, но ни одна из сторон не желала уступать.
После двадцать шестой конференции Алексей Михайлович обречённо написал Панину:
«Мне кажется, что конгресс почти накануне своего разрыва».
На двадцать седьмой конференции, состоявшейся 4 февраля, Абдул-Резак, выполняя инструкции великого везира, попросил Обрескова представить в письменном виде ультиматум России.
Алексей Михайлович тут же продиктовал секретарю основные пункты, проверил написанное и вручил бумагу рейс-эфенди.
Тот с нарочным отправил её в Константинополь.
В ультиматуме говорилось, что Россия уступит Порте все прочие свои завоевания и откажется от наисправедливейшего удовлетворения за чрезмерные убытки, причинённые ей настоящей войной, если Порта признает татар вольными и независимыми, уступит Керчь, Еникале и Кинбурн, разорит Очаков и признает «бариерою» всё пространство земли, лежащее между Бугом и Днестром, уступит татарам все города и земли в Крыму и на Кубани, как оные уступлены им Россией, а также согласится на вольное мореплавание с коммерцией для всякого рода российских судов во всех морях своего владения...
Последующие конференции проходили весьма миролюбиво и спокойно, в «фамильярных» разговорах на разные темы. Ни рейс-эфенди, ни тайный советник острых вопросов не затрагивали, и спустя полчаса конференции закрывались.
«В негоциации ничего примечания достойного не случилось, — писал Обресков Панину. — Оба держимся в молчании, ожидая из Константинополя решительной резолюции».
Турецкий нарочный вернулся в Бухарест 8 марта.
А на следующий день — последний день перемирия — Обресков спросил рейс-эфенди о везирской резолюции на предъявленный ультиматум.
Абдул-Резак зачитывать полученную бумагу не стал — сказал коротко:
— Главное можно изложить в несколько слов... В случае возвращения Блистательной Порте всех завоёванных Россией земель мы согласны заплатить вам сорок тысяч мешков денег. А за отстание от требования крепостей и свободного мореплавания — ещё тридцать тысяч мешков.
Алексей Михайлович сумрачно посмотрел на рейс-эфенди:
— Других резолюций не будет?
— Нет, не будет.
— Сегодня у нас заканчивается перемирие... Однако в моей силе состоит продлить его, если Порта предложит более приемлемые кондиции, — призывно сказал Обресков.
— Мы оба ничего не можем сделать без нарушения данных нам инструкций, — развёл руки Абдул-Резак. — А в той, что у меня есть, других пунктов не имеется.
Алексей Михайлович сказал с явным огорчением:
— Двадцать один миллион рублей — сумма, конечно, великая. Но даже если султан представит все на свете сокровища — мой двор не отступит от своих скромных притязаний... Мне жаль, что, приложив столько сил, мы не смогли привести наши державы к долгожданному миру.
Некоторое время в зале царила тишина, затем, как по команде, секретари задвигали стульями, зашуршали бумагами, укладывая их в портфели. Переводчики отошли от стола, оставив послов в одиночестве.
И тут Абдул-Резак, зная, что Обресков говорит по-турецки, негромко, с взволнованной доверительностью заметил:
— Мы исполнили долг министерский... Но теперь, как люди, пекущиеся о доставлении взаимным подданным покоя, мы должны признать: если негоциацию, доведённую почти до совершенства, мы разорвём окончательно, то для возобновления её впредь великие труды потребуются... Я предложил бы, — в голосе рейс-эфенди послышалась искренняя теплота, — по разлучении нашем далеко не отъезжать и продолжать письменные сношения.
Обресков охотно согласился.
Окончание конгресса было трогательным: послы чувствительно обнялись, прощаясь; потом Обресков презентовал рейс-эфенди в знак дружбы бриллиантовый перстень в 800 рублей. (Пожаловал он и его помощников: советнику — перстень в 250 рублей, секретарю — 125 рублей деньгами, а переводчику — две пары соболей).
Спустя два дня турецкое посольство покинуло Бухарест.
Обресков задержался в городе до апреля, чтобы отпраздновать Пасху.
Март 1773 г.
В Крым Шатин-Гирей вернулся одетый в европейское платье, в хорошей карете, запряжённой четвёркой лошадей; в его свиту по велению Екатерины были включены русские офицеры — премьер-майор князь Путятин и капитан Гаврилов, — переводчик Кутлубицкий и шесть солдат охраны. Шагин вернулся с твёрдым намерением вступить в решительную борьбу против мурз, оставшихся верными Порте. Но первая же — в начале марта — встреча с диваном показала, что беи и мурзы отвергают его.
О жизни и деятельности одного из самых известных военачальников «екатерининской эпохи», генерал-аншефа В. М. Долгорукова (1722–1782) рассказывает новый роман писателя-историка Леонида Ефанова.
Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.
Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.
Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.