Покорение человеком Тихого океана - [38]

^{Культурное развитие в Юго-Восточной Азии в позднем плейстоцене и раннем голоцене}

В материковой Юго-Восточной Азии технокомплекс хоабиня, важным элементом которого были орудия из гальки, видимо, развивался, начиная с ранних индустрий галечных орудий и отщепов, без перерывов; поэтому время его возникновения невозможно определить точно. К концу плейстоцена стала практиковаться шлифовка рабочего края каменных топоров и, по утверждению ряда авторов, появилась тенденция к возникновению земледелия. На северо-западе Таиланда керамика производилась уже в 7000 г. до н. э., хотя, как и в Японии, наличие керамики еще не означает появления земледелия. Дальнейшее изучение хоабиня, возможно, будет зависеть от исследования современными археологическими методами прибрежных раковинных куч, которые могут больше сказать о человеческой деятельности, чем пещеры и гроты, на которых до сих пор было сосредоточено внимание археологов.

В верхнем плейстоцене индустрии галек и отщепов в островной части Юго-Восточной Азии сменились индустриями, в которых большую роль играло производство маленьких отщепов; 40 тыс. лет назад галечные орудия начали терять свое значение. В эпоху раннего голоцена от Филиппин и Восточной Индонезии до Австралии распространился более прогрессивный технокомплекс отщепов и пластин, но серьезной смены населения не было. Не исключено, что в указанных районах в это время появилась домашняя собака, однако земледелие до начала расселения австронезийцев (5000–3000 гг. до н. э.) неизвестно. Наиболее вероятное место возникновения технологии пластин — Япония, где их документированный возраст — свыше 15 тыс. лет. Хоабинь и технокомплекс отщепов и пластин очень различаются технологически, орудия со шлифованными краями в последнем до сих пор не обнаружены нигде, кроме Австралии. Переходные черты зафиксированы в таких «промежуточных» районах, как Суматра и Тайвань. Причины этих различий, экологические или культурные, в настоящее время выделить трудно. Хоабиньцы, возможно, жили в условиях тропического леса, но индустрии отщепов и пластин обнаружены в таких разнообразных средах — на больших и малых островах, в лесах, саваннах и пустынях, — что обобщение невозможно. Видимо, техника производства пластин распространилась в ходе расселения монголоидов в Юго-Восточной Азии; это, конечно, не относится к Австралии. Впрочем, остается еще много проблем, которые требуют дальнейшего изучения.

Глава III Культура Юго-Восточной Азии и Океании

За последние 450 лет европейским путешественникам и исследователям довелось познакомиться с подавляющим большинством этнических групп, населяющих Юго-Восточную Азию и Океанию. Если допустить, что этническая группа совпадает с языковой (хотя и не абсолютно), то в этом ареале насчитывается около 2 тыс. этнических групп. В настоящее время этнографическая литература только по Океании охватывает почти 20 тыс. книг и статей; лишь в Папуа-Новой Гвинее сейчас ежемесячно публикуется около 300 страниц этнографических исследований. Конечно, сделать обзор всего этого материала невозможно. Мы попытаемся осветить наиболее существенные аспекты современной этнографии: ведь рассмотрение древней истории такого региона, как Тихоокеанский, вне контекста современной этнической ситуации — довольно бессмысленное занятие. Все тихоокеанские общества, за исключением тех, которые развились на базе исторически известных цивилизаций Юго-Восточной Азии и Индонезии, — прямые наследники первобытных.

При описании любой культуры и любого общества необходимо иметь четкое представление о системах родства, механизмах формирования локальных групп и характере ареальной интеграции, которые находят свое выражение в системе социальных рангов (статусов), в политической организации общества, в действии механизмов обмена и данничества, в системе расселения. Археолог не в состоянии абсолютно достоверно восстановить эти элементы структуры исчезнувших обществ. Но уже одно только сопоставление заметок, сделанных первыми европейцами, может многое дать для изучения общей культурной истории региона.

Не всегда, правда, удается найти даже сведения о том, каким было то или иное общество на заре колонизации. А ведь между временем появления первых европейцев на тихоокеанских островах и периодом интенсивной колонизации (XIX–XX вв.) произошло немало существенных изменений. Так, при изучении многих полинезийских обществ, остававшихся не описанными до 20-х годов нашего века (когда начались крупномасштабные исследования, организованные Музеем Б. Бишоп), оказалось крайне трудно отделить заимствования от черт древней, исконной культуры. (Некоторое исключение пока составляют недавно открытые Нагорья Новой Гвинеи, где в течение некоторого времени, видимо, еще можно будет наблюдать жизнь обществ, не испытавших сильного европейского влияния.) Да и первым путешественникам не всегда удавалось увидеть обыденную жизнь островитян: в XVIII в. появление европейского корабля уже было событием, которое сопровождалось множеством необычных, нерутинных действий. Самый наблюдательный исследователь XVIII в., капитан Дж. Кук, писал в) 1777 г. о посещении Тонга: «И для гостей, и для хозяев земли это было великим событием, так что возможности увидеть обычный образ жизни туземцев нам почти не представлялось» [76, с. 166].