Поколение живых - [50]

Не поворачивая головы, она тщательно анализировала все вокруг, стараясь оценить ситуацию. Они приземлились в старом районе города, проследовали мимо огороженных новых районов, за решеткой она изредка видела людей, но никто не смотрел в ее сторону. За границей города начинались новейшие районы — сделанные из стали и бетона, угловатые, мрачные, они окружили Золотой Город, зловеще возвышаясь над ним. Издалека доносился шум работ — расширяли купол. Огромный грузовой корабль прогудел над головами и приземлился где-то в районе новейших районов, везя с соседних спутников все необходимое для продолжения строительства. Башня совета, возвышавшаяся прямо по курсу, была перестроена, так как Шед не доверял аренатектуре. Стальной шпиль возвышался над поникшим городом, гарантируя защиту администрации Архипелага от всего, включая разрушение купола.

Мимо ее лица прошелестело что-то, кружась. Бабочка? Порхая, она приземлилась слева от нее, шевеля усиками, и тут же попала под тяжелый сапог шагающего рядом землянина. Тиса посмотрела под ноги, и увидела десятки раздавленных бабочек. Раскинув надорванные крылья, вмятые в песок, с тусклыми бусинками глаз. Почему то они внушали Тисе страх. Ее провожатым они тоже не доставляли никакой радости, судя по тому, как они пытались на ходу втоптать их глубже в песок.

В переулке, мимо которого они проходили, стоял солдат, как и вдоль всей дороги. Из-за его расставленных ног на Тису смотрели два ярко-рубиновых глаза.

Солдат, отдав честь ее сопровождающим, неожиданно развернулся и оттолкнул ребенка рукой. Рубиновые глаза внезапно потухли и загорелись вновь, уже на уровне песка и двумя метрами дальше. В них читалась ненависть.

Она остановилась. Развернулась и приблизилась к солдату в проулке.

— Оставьте, посол, — раздался голос одного из сопровождающих, — тем более, что это выродок. Помесь.

Тиса не сочла нужным ответить, и подошла вплотную. Солдат, поигрывая оружием, нагло осматривал ее.

— Ну? — поинтересовался он.

Тиса сверилась со схемой званий Архипелага и обратилась к одному из провожатых.

— Пусть сообщит номер.

— Посол, в этом нет необходимости.

Тиса впилась глазами в говорившего, и тот от неожиданности вжал голову в плечи. В это время проградка выбросила руку вперед и, схватив за винтовку солдата, дернула на себя. Солдат, не удержав ни оружия, ни равновесия, свалился ей под ноги.

— Теперь идем, — скомандовала она и бросила взгляд на проулок. Фигурка с рубиновыми глазами исчезла. А под ногами что-то кряхтело, пытаясь подняться.

Перешагнув через него, Тиса направилась к башне совета. У нее было много вопросов.

* * *

— Тебе не бывает одиноко?

— Мне одиноко с тех самых пор, как я принял управление Золотым Городом. Я привык.

— А я — с тех пор, как покинул Проград. Но это совершенно другое чувство.

— За твоими плечами был город.

— За твоими тоже, — заметил Норт. Таян невесело усмехнулся и со вздохом произнес.

— Теперь со мной только солнце и проклятый лед. Ты не голоден? — Вдруг спросил он. Проградец покачал головой и ответил:

— Нет.

— Это хорошо. Я не думаю, что в моем корабле что-то сохранилось, — он помолчал немного, а потом вдруг остановился — проградец остановился следом — и спросил, пристально глядя в глаза:

— Не хочешь остаться? Может когда-нибудь, — Таян колебался, — мы смогли бы объединить людей вокруг себя, и…

— Нет, — Норт не улыбнулся, потому что не хотел обидеть неогеанца, — ты просишь меня не об этом.

Таян застыл на мгновение и оглянулся на котлован.

— Ты прав. Я опасаюсь лишиться рассудка.

— Ты не хочешь оставаться в одиночестве, — Норт произнес то, что Таян не решался, и тоже покосился на котлован, — наедине с безумием. Но я не смогу помочь тебе. Мне тридцать. А, значит, конец близок.

Таян промолчал, а потом сел, скрестив ноги, спиной к котловану, и обратился к проградцу, возвышавшемуся над ним.

— Вы знаете, когда умрете?

Норт едва заметно кивнул.

— Не знаем точный момент, но чувствуем, когда организм начинает тратить больше, чем производить. Сердце останавливается само.

— Мы могли бы предугадать час своей смерти, — ответил Таян, — но всегда считали это глупой затеей. Даже с нашими долгими жизнями, мы всегда осознавали, что должны успеть к сроку. Узнать. Понять. Научить. Мы не боялись смерти. Может потому, что не видели старости? — Таян поднял голову на проградца, — неогеанцы умирают, выглядя как взрослые мужчины и женщины, в расцвете сил. Проградцы умирают молодыми. Только у землян признаки приближающейся смерти отражаются на лице, коже, голосе, походке. В глазах. Чего они на самом деле боятся, принимая из рук Шеда сыворотку? Они же принимают ее?

— Все, кому он ее дает. А таких немало. Для налаживания производства ему пришлось начать работы по восстановлению Акведука.

— Они… Восстанавливают акведук? — Таян едва сдерживал негодование. Минутная слабость уступила место упрямому стальному стержню внутри.

Норт кивнул.

— Один из основных ингредиентов сыворотки — вода.

— Ясно.

Норт обошел его и сел рядом, спина к спине, свесив ноги в котлован.

— У тебя не было семьи? — Чувствуя, что Таян замешкался с ответом, Норт уточнил, — на Неогее.