Поколение влюбленных - [9]

Когда я дочитала, то невольно восхитилась выдержке Матвея. Я не сомневалась, что он любил ее. Впрочем, почему «любил»? Такие чувства не проходят мгновенно вместе с исчезновением человека. Они могут тянуться годами, как воспоминания, как нитка из прошлого, которая все разматывается и разматывается, и неизвестно когда судьба решит ее обрезать и отпустить нас. Я это очень хорошо представляла.

После биографий в папке шли листки со статистикой, той самой, о которой говорил Матвей. Цифры и цветные столбики диаграмм меня мало занимали: работа журналистом отучила доверять любой статистике.

Проблема в том, что, кроме официальных данных, был еще и собственный опыт. От цифр, которые собрали неизвестные мне конторы, можно отмахнуться, но Матвей прав — некоторые вещи трудно не замечать. Фотография класса как наглядное свидетельство лежала передо мной. Только не могла я понять, о чем она свидетельствует. О некоем общем проклятии, которое висит над головами моих ровесников? Но это просто нелепица: я даже в сглаз не верю, не то что в проклятия, тем более массовые.

Да, я видела облако смерти над людьми, но это ни о чем не говорило мне и ничего не доказывало. Существование ауры — факт научный и никакого отношения к суевериям не имеет.

Закрыв злополучную папку, я глянула на электронный будильник, стоящий посреди стола. Светящиеся зеленые цифры подтвердили, что тяжесть в голове — всего лишь признак того, что на дворе уже полвторого ночи.

Самым разумным в этой ситуации было бы убрать папку подальше и пойти спать. Но если есть выбор между разумным решением и несусветной глупостью, я всегда выбираю вторую. Такова моя вредная натура.

Самой большой глупостью в моем случае было сварить себе еще порцию кофе и пробудить от спячки ноутбук. Что я немедленно и сделала.

7

Из трех времен нашего мира я выбираю прошлое.

Человек — существо ущербное, жить в трех временах одновременно не умеет. И не убеждайте меня, что вы являетесь исключением. В большинстве своих действий вы руководствуетесь либо прошлым — под названием жизненного опыта и памяти, либо будущим — в виде целей и планов, либо сиюминутными прихотями. Реже всего встречаются те, которые живут настоящим, а это еще раз доказывает призрачность и никчемность нашего мира. Если вдуматься, то и прошлое, и будущее — это всего лишь коллекции призраков, которые люди старательно собирают всю жизнь и хранят в ящиках с нижним бельем и зимними носками, пересыпая нафталиновыми вздохами: «Ах, как прекрасны были цветущие вишни той весной, когда мы…» Цветущие вишни не стали менее прекрасны, но взгляд человека, завязший в воспоминаниях, их уже не замечает. Я не осуждаю. Я сама такая же.

Последнее время я очень часто думаю о себе в прошедшем времени — пошла, сделала, отправила, обновила. Так легче. Создается иллюзия, что все уже позади.

Вот и сейчас мне хочется отвлечься и погрузиться в какое-нибудь долгое воспоминание.

Только вот о чем?

Догадываюсь, что вас мало волнуют мои кулинарные пристрастия, хотя кого-то, может, и удивит, что я люблю манную кашу. Большинство детей объедаются ею на всю жизнь еще в детском саду.

Может, вам интересно, кто такой Главный Мужчина моей жизни и сколько у меня вообще было мужчин? Немного. Так что не о чем особенно распространяться.

Подозреваю, что гораздо больше, чем мои мужчины и моя манная каша, вас должно интересовать, откуда в моей голове берутся такие странности. Каким образом я стала видеть? Облака серого тумана, сгустки грязной энергии, обозначающей, что астральное тело человека уже умерло и теперь одна за другой отмирают его энергетические оболочки. Как шелуха отслаивается от высыхающей луковицы. Когда физическое тело останется одно, голое и беззащитное, смерть легко разрушит его. Это не я придумала. Так было написано в брошюре под названием «Энергетическое тело и работа с ним». Меня эта версия в целом устраивает: надо же как-то объяснять себе дурные видения, дабы не поехала крыша. Матвей очень верно заметил, что людей немного успокаивает, если беда названа по имени.

Началось это два года назад. И я не могу поручиться за то, что я прежняя и я нынешняя — одно и то же лицо. Скорее всего та Александра все-таки погибла, несмотря на заверения врачей. Она ушла незаметно, и ее место, еще не остывшее, заняла чужая блудная душа, которая в своих странствиях успела набраться дурных привычек. Конечно, я фантазирую, но в каждой фантазии есть доля реального опыта. Мне очень многие говорили, что после аварии я стала вести себя совершенно иначе. Да и сама часто ловлю себя на мысли, что раньше так не думала, не поступала, не шутила. Если уж на то пошло, больше всего на свете бывшая Александра дорожила своей долгой дружбой с Елизаветой Мероевой и никогда бы не позволила этим отношениям так легко сойти на нет.

Александра Андреевна Рокицкая умерла в конце февраля, когда весна уже наступала решительно, но зима периодически напоминала о себе снегопадами. Свежие сугробы за несколько дней превращались в грязную кашу, которая по ночам замерзала и покрывала асфальты серой коркой. В нее вмерзали окурки и прочий мусор, а дворники сбивали эту корку тяжелыми железными заступами и сгребали в кучи вдоль тротуаров. Эти толстые куски с серыми и белыми прожилками своим видом напоминали мне неудавшееся слоеное печенье, которое много дней лежало на прилавке и зачерствело.