Поколение победителей - [40]

С Шелепиным зашел невысокий усталый старикан, в обычном для партийных деятелей костюме, нос картошкой, веки и щеки набрякли и заметно отвисают вниз. Уши смешно оттопырены, высокий ежик седых висков это совершенно не скрывает. Совсем не помню ничего подобного на парадных портретах ЦК…

— Петр Воронов, — Александр Николаевич представляет меня, — Алексей Николаевич Косыгин.

— Добрый день, очень приятно. — В голове мысль, «так вот ты какая, звезда советской экономики»…

Смотрит снизу вверх, лишние двадцать сантиметров роста не шутка, но с брезгливым интересом, как мать семейства на большую жабу-ага. Может ему рубашка с джинсами не нравится? Так нет другой у меня одежды, как-то не сподобился в смокинге проваливаться в этот колхоз.

Старикан оказался – кремень. Сначала в перенос во времени он попросту не верил, т.е. вообще, как Парижская академия в метеориты. Пришлось тянуть портфель и показывать все. Тут бы и отмороженный на всю голову фанатик сдался. Но он еще долго сомневался, что СССР на самом деле ждет распад. Показывал паспорт и наклейки, копирайты на софте и наклейки в ноутбуке. Убедил не совсем, но задуматься заставил. Точку поставили «Жмурки», замечательное получилось кино для выноса мозга партократам. Спесь и гонор сходят как грязь на бесконтактной мойке.

Отдал на прочтение историю СССР с 1945-го по 2010-й, надеюсь, она когда-нибудь станет звездой музейной композиции. Пока неофит читал, показывал Шелепину (по его просьбе) программы для обработки картинок и видео. Использовать бесплатный Windows Movie Maker для простейшего монтажа домашних роликов – не наш путь. В мире ломаного софта ставят Adobe Premier или Sony Vegas. Мне больше нравится последний. Хотя пользоваться пришлось всего пару раз, смонтировать отпускной ролик для Вконтактика.

Наконец, Алексей Николаевич оторвался от листочков.

— Молодой человек, рассказывайте, что в будущем говорят об экономике СССР. — Смешно тряхнув складками на щеках, обратился ко мне Косыгин. Но его светло-серые, глубоко сидящие в лице глаза были серьезны.

— Алексей Николаевич, прошу меня заранее извинить, своего мнения у меня нет, и могу только пересказать учебники, — подстраховался я.

— Пожалуйста, без церемоний, — чуть поморщившись, он скрежетнул голосом.

— Есть две точки зрения на вашу программу, которая была принята в 1965 году, — я перевел дух, как перед нырком на десяток метров, — положительная говорит, что экономические реформы Косыгина-Либермана были вполне успешны. Даже пятилетка 65–70 года получила название «косыгинской», или «золотой». Темпы роста составили примерно 50%, что было рекордом всей послевоенной истории СССР.

— Еще не принята, — Алексей Николаевич увидел, что я на него кошусь, и решил так подбодрить. — Но начало хорошее.

— В конце 60-х ваши реформы были частично свернуты из-за внешней похожести на чехословацкую программу реального хозрасчета Дубчека, которая в 68-м году закончилась замаскированным восстанием, с последующим его подавлением войсками СССР и Варшавского договора.

— Вот даже как…

— Далее ваши предложения по работе часто вызывали раздражение у товарища Брежнева, им не давали хода. Темпы развития страны падали. В середине 70-х из-за несчастного случая на воде у вас пошатнулось здоровье, через несколько лет вас грубо отправили на пенсию.

— Точно год! — он неожиданно сорвался в крик. — Вспоминай!

— Э… Кажется, там еще про олимпиаду писали… Наверно, 1980-й, — решился я, ошеломленный метаморфозой чопорного старикана.

— Вот как, всего лишь 15 лет, — мгновенно подсчитал Алексей Николаевич.

— Будущее можно изменить, — попробовал сгладить эффект. — Все будет по-другому. В любом случае, о вас пишут как идеальном премьере СССР и России, который много сделал для народа. Улицы и корабли называют вашим именем.

— А нужно ли… — он наклонился ко мне ближе и впился серым взглядом, — второй вариант, он что, еще хуже?

— Увы… Ваш план в качестве основной мотивации сотрудников ставил прибыль, которая образовывалась как процентная доля от себестоимости. В результате, предприятиям стало выгодно эту базу повышать всем правдами и неправдами.

— Это лишь один из плановых показателей, весьма удобный. И потом, перевести безналичные деньги в наличные можно только с разрешения государственных органов.

— Все равно. У буржуев есть сильнейший тормоз повышения цены товаров, конкуренция. В СССР, при тотальной нехватке товаров и монополиях министерств руководители потихоньку научились переводить доход завода в личные премии, материальные ценности и общее повышение ФОТа.

— В масштабах страны это совершенно не страшно. С рвачами и хапугами мы бороться умеем!

— Поползла инфляция, плюс личные чаяния директоров пошли вразрез с установками партии и правительства. Так неспешно, по процентику-два в год, экономика сползла в застой. — О том, что некоторые историки именно половинчатые реформы Косыгина называют основной причиной распада СССР я предпочел умолчать.

— И чем все закончилось? — излишне безразличным голосом спроси Алексей Николаевич.

— По уровню благосостояния СССР упал в мировом рейтинге ближе к тридцатому месту. Сократилась, по сравнению с другими странами, средняя продолжительность жизни, процветал алкоголизм. Вновь была введена талонная, ну, та же карточная система. Голода не было и в помине, но колбаса, сыр, масло – продавались нормированно. Дефицит стал обычным явлением, в некоторых городах вводили идиотские талонные книжки, в которых расписывали на десяток лет вперед все вплоть до автомобиля. В музее видел реальный пример из Верх-Нейвинска, он же Свердловск-44.