Поколение надежды - [2]

Досада, боль, отчаяние из-за собственной глупости — все эти чувства перемешались каким-то ужасным коктейлем внутри. Я обзвонил несколько кузовных мастерских, выяснил, что ремонт обойдётся в десять тысяч рублей! «Весь мой чистый заработок за пять дней. А ещё штрафы от компании. И наверняка придут штрафы за нарушение правил дорожного движения… На что жить? Что я отправлю семье?» От этих мыслей комок подкатил к горлу, на глаза навернулись слёзы… И я зарыдал. Впервые за много лет. Нет, это не были слёзы жалости к себе. Под грузом навалившихся проблем я вдруг понял, что испытания мне посланы для того, чтобы извлёк уроки. Все косяки, которые я так концентрированно исполнял за рулём такси, — все эти вещи происходили со мной и прежде. Когда я, директор завода или фабрики, руководил коллективами из сотен и тысяч людей. Моя временами нетерпеливость, эмоциональная несдержанность, склонность винить в своих проблемах обстоятельства и других людей — усложняли отношения с коллегами. Я терял деньги, рушил связи, портил отношения. Заставлял испытывать страх неопределённости самых близких людей — супругу с детьми.

Я плакал, исполненный благодарности судьбе за то, что наконец до меня дошло что-то действительно важное.

— Я всё понял! Я понял, что должен сделать! Спасибо! — во весь голос закричал я в открытое окно своей «шкоды». Никто из прохожих даже не обернулся. Окружающим не интересно, о чём кричит какой-то очередной придурок. Такой пофигизм есть только в Москве, в том числе из-за него я обожаю этот город.

Успокоившись, я вытер слёзы и абсолютно счастливый поехал спать в свой новый хостел на железную кровать с клопами. Я был счастлив, и я точно знал, какие качества начну изменять в себе прямо сейчас, ещё не понимая, что совсем скоро эти изменения откроют для меня невиданные прежде горизонты.

В момент озарения за рулём такси в моём сознании случился тектонический сдвиг, к которому я шёл всю свою жизнь. Чтение умных книг, алкоголь до отключки сознания, психологические тренинги, безумные поступки — всё было не зря. Я наконец осознал ключевую причину моих проблем — жёсткое неприятие себя. Все попытки убежать от себя настоящего, вместо того чтобы разобраться с причинами низкой самооценки, приводили к алкоголизму, к назначению виновных в своих бедах, отказу от ответственности за свою жизнь. Пока всё шло более-менее хорошо, в мозгу теплилась надежда: «Может, я всё-таки хороший?» Как только возникали проблемы, мозг начинал твердить: «Ты всё-таки скотина, правы были все, кто об этом говорил!» Вместе с такими мыслями приходило уныние, пропадала воля, и раз за разом я пускал свою жизнь под откос.

Прежде чем описать позитивные перемены, произошедшие дальше, попытаюсь объяснить, почему мне потребовалось столько лет довольно драматичного пути, чтобы осознать простую вещь: сам факт рождения человека (в том числе меня) есть чудо, достойное любви безо всяких условий.

Всё началось в апреле 1972 года. В тот момент, когда я, выбрав своих родителей, решил появиться на свет.

Глава 3. Начало

Я родился морозным декабрьским утром в новоиспечённой семье студентов Целиноградского педагогического института, которые ещё девять месяцев назад не подозревали о существовании друг друга. Она — чернявая девятнадцатилетняя красавица с точёной фигуркой. Отличница, увлекающаяся народными танцами. Он — отслуживший в армии третьекурсник, красавец русско-корейских кровей, активист-комсомолец, комсорг курса. Я бесцеремонно вмешался в их жизнь. Сделал это так резко, что моя будущая мама, воспитанная в строгих правилах, поняв, что беременна, собрала вещи, написала родителям записку и чуть было не уехала на БАМ — гремевшую тогда на весь СССР комсомольскую стройку. История умалчивает, как об этих планах узнал мой будущий отец, но, узнав, он взял всю ответственность на себя, предложил растерянной девчонке выйти замуж и позволил мне появиться на свет.

Первые месяцы жизни прошли весело. Из старого чемодана мне сделали кроватку, соседи по общаге надарили пелёнок. Мама в перерывах между парами прибегала меня кормить и пеленать. Судя по всему, мне нравилась такая жизнь. Как вспоминает мама, я никогда не плакал, всегда улыбался, а если мне было что-то нужно, лишь неназойливо кряхтел.

Как только я подрос настолько, что мог обходиться без маминого молока, настала очередь дедушек и бабушек приложить руку к моему воспитанию. Бабушки практиковали радикально разные методы. Родители мамы — бабушка Маша, урождённая Абрамова из села Барановичи Смоленской области. В восьмилетнем возрасте была угнана немцами в Польшу, где до конца войны помогала по дому и хозяйству зажиточной полячке. Бабушка с детских лет научилась скрывать свои эмоции и еврейское происхождение. О том, что я не только русский, кореец, но и еврей, я узнал уже после её смерти. Дед Иван — сын обедневшего казака с Поволжья. В 1943 году, в восемнадцатилетнем возрасте, окончив школу младших полевых командиров, был призван на фронт. Дошёл до Кёнигсберга и закончил войну капитаном — командиром артиллерийской роты. За время войны получил несколько ранений, совершил ряд подвигов, о которых наша семья узнала только в 2016 году благодаря сайту podvignaroda.ru.