Поколение А - [3]

Я слушал какую-то модную группу из Люксембурга – или из Ватикана, или из Лихтенштейна, или с Фолклендских остров – в общем, какой-то из тех мелких стран, чей валовой внутренний продукт складывается в основном из продажи почтовых марок заядлым филателистам и продажи альбомов мегамодных инди-роковых групп.

Четыре плазменных экрана у меня в кабине были настроены на 1) матч Национальной футбольной лиги, 2) какое-то совершенно безумное корейское гейм-шоу, в котором люди, одетые в костюмы зверюшек, боролись за призы, похожие на огромные надувные буквы, 3) вид на мою ферму (в реальном времени) со спутника Управления по борьбе с наркотиками и 4) спутниковый канал двусторонней видеосвязи с одним тихим фриком по имени Чарльз, который работает в службе закупки рекламных средств сингапурского подразделения BBDO и страдает бессонницей. Чарльз платит мне сто баксов в час за удовольствие наблюдать, как я сижу голышом в кабине своей «Кукурузной Мейзи». А я разве не говорил? Рыночная экономика в действии. Лишние бабки – они никогда не лишние. И если какому-то педику из другого полушария не жалко платить сотню в час, чтобы подрочить на мое изображение на экране, то я только за. Давай, Чарли, расстегивай штаны. Штаны от Эрменеджильдо Зеньи. Я знаю об этом, потому что читал твой секретный онлайновый профиль: #mailto:[e-mail]

. Тут тебе и медведи, и львы, и тигры, и нездоровая страсть к модным брендам. В общем, диагноз ясен.

Как бы там ни было, Чарльз, похоже, уже получил свою ежедневную порцию легкой эротики, и мы с ним просто болтали. В частности, Чарльз заявил, что Айова – прямоугольный штат. Я возразил в том смысле, что вовсе даже не прямоугольный. Прямоугольный – это Колорадо. Чарльз сказал:

– Да, по форме он прямоугольный, но ты посмотри на карту округов Колорадо. Похоже на аппликацию из обрывков бумаги, сделанную неумелым дошкольником. А вот Айова разделена на 113 прямоугольников-округов. Ровненько, как по линейке.

– Прекрати издеваться над геометрической конфигурацией моего штата.

– Какой еще геометрической конфигурацией? Ты там что, обдолбался, Корн-Дог*?

* Корн-дог – тот же хот-дог, только не в обычном пшеничном хлебе, а в хлебе из кукурузной муки.

Ладно, допустим – только допустим, – что я был малость под кайфом в тот день. (Вы когда-нибудь встречали румынского лаборанта, который не берет взятки?) Но у меня правило: я принимаю всякие замечательные препараты, только когда погода ставит новый рекорд. И, кстати, меня зовут не Корн-Дог. Меня зовут Зак. Может быть, я иногда подтормаживаю, но у меня нет никаких нарушений психики. Просто мои мама с папой – когда до них наконец дошло, что я уж точно не Стивен Хокинг – говорили знакомым, что у меня легкое дефицитарное расстройство внимания. Ну, чтобы никто не подумал, что я дебил.

Я слышу, как люди спрашивают: «А где мама Зака?» «Он что, сирота?» Нет, у Зака есть мама. И у него намечается отчим по имени Кайл, который разводит генетически дефективных джек-расселл-терьеров в Сент-Джордже, штат Юта.

А Чарльз все никак не унимался:

– Интересно, о чем они думали, когда делили твой штат на округа?

Я изменил масштаб изображения на экране, куда передавалась картинка со спутника Управления по борьбе с наркотой, запросил карту Айовы, наложил на нее разметку геополитических границ. Чарльз был прав. Айова действительно прямоугольный штат.

Вообще-то конкретно в тот день я использовал спутник для интерактивного слежения за процессом создания своего очередного шедевра: десятиакрового члена с яйцами, который я прорубал комбайнером в кукурузе – в качестве запоздалой благодарственной открытки Господу Богу за то, что он дал мне родиться в таком окружении, которое в смысле культуры эквивалентно колеровочному аппарату в магазине строительных материалов. В этом году мне все равно не пришлось бы порадовать дядюшку Джея впечатляющими показателями урожайности: вся кукуруза была загублена. В ней обнаружили какой-то дефектный ген, смертельно опасный – нет, не для пчел; пчелы исчезли уже давно, – а для ос и мотыльков. Проявив нехарактерную гражданскую сознательность, кукурузные магнаты решили забраковать весь урожай. Лично я не особенно расстроился по этому поводу. Во всем есть свои плюсы. Во-первых, субсидии1. А во-вторых, я мог спокойно заняться своим арт-проектом.

Судьбоносный момент настал вскоре после того, как Чарльз рассказал мне о приватной вечеринке по случаю открытия нового ночного клуба. Там были какие-то конкурсы, Чарльз победил и выиграл «призовую стриптизершу», которая разделась, сидя у него на коленях. Одно из окон «Кукурузной Мейзи» слегка дребезжало. Я приоткрыл его, снова закрыл поплотнее, и – Шазам!* – меня ужалила пчела.

* Шазам! (Shazam) – волшебное слово, которое превращает обыкновенного подростка Билли Батсона, героя комикса «Капитан Марвел», в непобедимого супергероя, борца со злом.

САМАНТА

Палмерстон-Норт, Вангануи, Новая Зеландия

Ну, значит, так. Когда меня ужалила пчела, я стояла в высокой траве рядом с цветущим кустарником, а высоко в небе парила стайка смеющихся горлиц. В смысле, они не смеялись. Они просто так называются – смеющиеся. У меня было чувство, как будто время повернулось вспять, и меня занесло в недалекое прошлое, когда цветы были повсюду и воспринимались как должное. Если нужно конкретнее: этот самый цветущий кустарник, возле которого я стояла, располагался у пересечения Вебер-Форк-роуд и шоссе № 52, в двадцати милях от восточного побережья, в восточной части провинции Вангануи.