Поклянись... - [13]

- Я же говорю, он не будет сильно возражать, - невинно заметил эльф.

- Слушай, ты перестань так, а?! – Норид покачал головой и поежился от холода – мороз стоял страшный, от него не спасала даже стеганая куртка. – Лешего тебе в печенку… Нельзя так над друзьями-товарищами издеваться, нельзя! И вообще, за такие шутки в зубах бывают промежутки!

- Ничего, я побуду исключением, - хмыкнул эльф. – Жива она, относительно здорова. Клетку, разумеется, надо будет починить и даже укрепить получше… а пока пусть здесь поживет. Любого вора на раз отпугнет, получше собаки!

- Ну… - Норид не успел закончить.

Тучи собрались так внезапно, словно их наколдовал сумасшедший маг-погодник. Норида прервала вьюга, мгновенно окутавшая весь двор. Не было не начальных снежинок, ни робких ветерков – лишь яростный ураган, бросающий в лица пригоршни колючего снега. Наемники едва успели спастись в доме.

- Во леший, - пролязгал Норид, глядя в окно. – Как же мы ее откапывать-то будем?

- Ничего, пусть задыхается, - чуть более равнодушно, чем следовало, ответил Вариан. И именно по этому "чуть" полукровка и почувствовал фальшь…

* * *

Темно. Нет ни лучика света, но ей он и не был нужен. Нежить может видеть и на дне пропасти так же хорошо, как в ясную ночь.

Она пошевелилась, помотала башкой, села на земле. Голова немилосердно болела – эльф хорошо ее приложил… Оборотниха зарычала, услышав сверху какие-то звуки. Раздались голоса – испуганный и веселый, стук… А потом все исчезло, заслоненное страшным воем.

Зима. Зима в Пустоземье.

Даже такая тварь, как оборотниха, понимала, что это значит. Голод. Снег. Безжалостный ветер. Она пережила множество зим, и знала, чем ей грозит заточение здесь. Оборотниха начала отчаянно метаться по тюрьме, тихонько повизгивая от страха. Помещение было совсем маленьким – три шага в одну сторону, четыре в другую. Нечего было и думать найти здесь нору, запасной выход…

Внезапно она остановилась. Там, наверху, взошло солнце. Нежить чувствовала его каждой клеточкой, хоть оно было и невидимо. Потянуло в сон – глубокий, спокойный…

Нельзя.

Движения оборотнихи поменялись. Теперь она не тупо металась, а старательно обнюхивала каждый клочок земли, каждую деревяшку. Кто-то посторонний мог бы отметить, как изменилось выражение глаз – вместо постоянной жажды крови, сейчас заглушенной страхом, они отобразили непривычную сосредоточенность, отблески разума…

Здесь.

Оборотниха начала скрести землю. Сначала неуверенно, постоянно оглядываясь, потом все быстрее. Когти, непривычные к такой работе, нещадно болели, на пальцах появилась кровь. Ничего. Все потом…

Она копала путь.

* * *

Вьюга продолжалась целый день, а потом и всю ночь. Лишь на рассвете снег утих, и товарищи рискнули высунуться на улицу. Выходить пришлось через чердачное окошко – весь нижний этаж замело.

- Ненавижу зиму! – ругнулся Норид, стуча зубами от холода. Неутоптанный снег не держал его, и полукровка сразу же утоп в нем по пояс. – Мерзкий снег, дурацкая вьюга… ну что ей начаться через несколько часов? Ну чего она не началась как на юге, на западе, севере, востоке – где угодно, но не здесь? Почему она вечно начинается так внезапно?

- Ты к кому обращаешься? – хмуро спросил Вариан, высовываясь из окна. Веревка обледенела, так что эльф решил не связываться с ней и просто прыгнул вниз. На этот раз снег сослужил добрую службу, не дав ему разбиться, но погрузился Вариан еще глубже, чем его приятель. Лишь с огромным трудом ему удалось расчистить крохотный пятачок. Рядом пыхтел Норид, вытаптывая себе тропинку. По-хорошему, нужно было выйти в город и пригласить сюда пару-тройку троллей-работников, чтобы притоптали снег, а то и отчистили от него весь двор, но наемники решили не рисковать. Леший знает, что с тварью стало. Может, еще жива, а так можно и на виселицу попасть. Так что действовать решили по-другому – более кропотливым и сложным, но таким же действенным, а главное – скрытным, - методом. То есть – вновь вспомнить все, что они знали о магии.

- Так, где начинаем? – полукровка огляделся и, облюбовав центр двора, решительно двинулся к нему. Наемник ругался сквозь зубы, с каждым шагом утопая в белом покрывале, но все-таки ломился вперед и даже расчищал и утаптывал дорожку. В результате три сажени он преодолевал несколько минут, а, когда остановился, вытер выступивший пот. – Ох, не легкая это работа, а? Вариан, ты мне потом поможешь?

- Да. Деньгами, троллей пригласишь, - процедил эльф, преодолевая последнюю сажень. В отличие от товарища, эльф устроился у забора, намереваясь заодно расчистить и дорожку от дома. – Ну, готов?

- Да!

Товарищи одновременно начертили на снегу вокруг себя правильные круги, морщась от холода – колдовать следовало без перчаток, и мороз мстительно пощипывал кожу. Потом Вариан начал читать короткое заклинание, подсмотренное у одного мага. Норид поддержал его:

- Akieedr bihж atfeah cghцkaaarц!

Вариан всегда подозревал, что магами становятся так редко из-за отсутствия вовсе не таланта, а терпения и риторических умений. Потому что выговорить даже это, одно из самых коротких и простых, было почти невозможно. Во всяком случае, они с Норидом трудились над ним почти все время вынужденного безделья, поминая последними словами всех магов и их предшественников, которые использовали этот непонятный, сложнейший язык. Лишь после двухсотой попытки Норид перестал запинаться, а Вариан, который знал текст и раньше – терпеливо повторять каждую букву.